Иные считали, что совершена ужасная, отвратительная ошибка.«Это просто неслыханно! Как могут души людей претендовать набожественность? – вопрошали они. – Следует немедленно пресечь этобезобразие!»

Моя реакция была очень эмоциональной: «Это поистинечудовищно и приведет к еще худшим несчастьям и бедствиям! Ведь положено началоновой стадии развития человечества – бестелесным, невежественным и при этомочень целеустремленным существам. С каждой секундой их становится все больше ибольше. Эти назойливые, столь же несведущие, как и люди, в чьих телах онипрежде обитали, создания постепенно заполняют атмосферу».

– Естественно, многие ангелы разделяли твою точку зрения.

– Да. Кое-кто высказывался столь же страстно и горячо.Однако Михаил попытался охладить мой пыл. «Веруй в Бога, Мемнох, – сказалон. – В Того, по чьей воле произошли все эти перемены. Ибо божественныйзамысел известен одному только Господу».

Мы с Михаилом беседовали часто и подолгу. Кстати, Рафаил,Гавриил и Уриэль вообще не спускались тогда на землю и не принимали участия внашем исследовании. Причина совершенно проста: эти четверо никогда неотправлялись куда-либо все вместе. Так уж было заведено... таков был приказсвыше, что двое из них всегда должны оставаться на небесах, дабы в любой моментоткликнуться на зов Божий. Вот почему все четверо не могли одновременнопокинуть рай. А в тот раз желание присоединиться к нам изъявил один толькоМихаил.

– Архангел Михаил существует и сейчас?

– Конечно существует! И ты с ним непременно встретишься. Прижелании ты мог бы сделать это прямо сейчас, хотя... Хотя нет, сейчас, пожалуй,ничего не выйдет. Михаил не придет, потому что он целиком и полностью настороне Бога. Однако если ты присоединишься ко мне, то он не станет относитьсяк тебе как к чужому. Откровенно говоря, тебя, вполне возможно, очень удивятсимпатия и понимание, с какими Михаил зачастую относится к моим поступкам. Носледует учесть, что небесные обитатели вовсе не считают меня своим непримиримымврагом. В противном случае мне никогда бы не позволили делать то, что я делаю.

Он внимательно посмотрел на меня.

– Все, кого я упоминал, рассказывая о небесной иерархии,существуют и по сию пору. Они бессмертны. Да и разве могло быть иначе? Другоедело, что ушли в небытие многие души, обитавшие в то время впреисподней, – во всяком случае, с некоторых пор мне не довелось встречатьих в какой-либо известной мне форме. Хотя... Хотя вполне возможно, что онисуществуют и поныне, но в том виде, о каком известно одному только Богу.

– Согласен, это был глупый вопрос, – признал я. –Но пока ты со страхом наблюдал за ходом всех этих процессов, каким образом тысоотносил их с заявлением Бога относительно природы – с его утверждением, чтотебе предстоит быть свидетелем того, как человечество становится частьюприроды?

– Я мог сделать это, только допустив возможность постоянноговзаимообмена между энергией и материей. Иными словами, я мог предположить, чтодуши, по сути своей являвшиеся энергией, черпали знания из материи. Другогообъяснения у меня не было. Однако мне дал его Михаил. Его точка зрениязаключалась в следующем. Все мы находимся как бы на лестнице. Низшие молекулынеорганической материи составляют низшие ступени этой лестницы. А этибесплотные души занимают ступени, расположенные над человечеством, однако нижетех, на которых стоят ангелы. Михаил воспринимал происходящее как единый инеделимый процесс. Но не следует забывать, что он видел в этом умысел Божий ине сомневался, что все делается по воле Его.

Я не мог этому поверить! Ибо страдания, претерпеваемыедушами, приводили меня в ужас. Не оставался равнодушным к ним и Михаил. Онзатыкал уши. Не меньший ужас испытывал я и при виде того, как души умирают.Если они могут жить, то почему бы не позволить им всем узнать об этом? И еще.Неужели они обречены на вечные скитания во тьме? Что другое в природе остаетсястоль же неизменным? Неужели они превращаются в своего рода разумные астероиды,вращающиеся вокруг планеты по раз и навсегда заданной орбите, в луны, способныеплакать, кричать и стенать?

«Что же будет дальше? – спросил я у Михаила. –Племена молятся разным душам. Эти души становятся их богами. Одни боги сильнее,чем другие. Ты только взгляни! Повсюду идут войны, происходят кровавые битвы!»

«Но подумай, Мемнох! – отвечал Михаил. – Приматыдрались между собой и прежде, до того как обрели души. Так уж устроено вприроде, что все едят и все могут быть съедены. Именно это все время пыталсявнушить тебе Господь – с того самого дня, когда ты, услышав мучительные воплиземных обитателей, впервые вознес к Нему свой протестующий голос. Эти души –боги – духи суть отражение людей и часть человечества: они порождены людьми исуществуют только благодаря людям. И даже если эти духи обретают силу,достаточную для того, чтобы управлять живыми людьми, они все равно остаютсяпорождением материи и частью природы. Так сказал Господь».

«Значит, этот не выразимый никакими словами кошмар, которыйразворачивается перед нами, и есть природа? – вновь задал я вопрос. –Ей недостаточно видеть, как акула целиком заглатывает детеныша дельфина, ейнедостаточно видеть, как волк ловит и безжалостно терзает зубами прекраснуюлань. Ей этого мало! Природа идет дальше! Из материи она создает этихстрадающих, обреченных на муки духов. Природа, а если хочешь – вселенная, почтидостигает небес, однако по сути своей она далека от них настолько, что нет ейиного названия, кроме как преисподняя».

Моя речь показалась Михаилу чрезмерно дерзкой. Никто несмеет разговаривать в таком тоне с самим архангелом Михаилом! Он этого непотерпит. А потому он немедленно отвернулся от меня – не в гневе, нет, и не изтрусливого опасения, что молния небесная, минуя меня, вонзится в его крыло.Михаил отвернулся молча, но всем своим видом словно говоря, что я, Мемнох,слишком недальновиден и лишен мудрости. И все же потом он вновь обратил ко мнесвое лицо и мягким, исполненным сострадания голосом произнес: «Мемнох, ты неспособен заглянуть глубже и понять, что эти души еще только начинают своюэволюцию. Никто не знает, какую силу они обретут впоследствии. Человек вступилв пространство невидимого. А что, если ему суждено стать таким же, как мы?»

«Но как такое может случиться, Михаил? – потребовал яответа. – Каким образом эти души узнают, кто такие ангелы и чтопредставляет собой рай? Неужели ты полагаешь, что если мы явимся им ирасскажем, то они?..»

Я прервался на полуслове, ибо даже мне было совершенноочевидно, что об этом и помыслить невозможно. Я бы никогда не осмелился... Дажечерез миллион лет я бы не посмел...

Но едва эта идея пришла нам в голову, мы тут же стали ееобдумывать, а чуть позже к нам присоединились и другие ангелы, пока в концеконцов кто-то из них не воскликнул: «Послушайте, но ведь люди знают, что мыздесь!»