— Я собираюсь сказать им, что ты завязал мне глаза. Как тымог подумать, что я способна принять другое решение?

Выражение лица Зака постепенно смягчилось, и Джулияпочувствовала огромное облегчение и радость. Но вместо того, чтобы сказатьчто-нибудь приятное, Зак бросил на нее убийственный взгляд и заявил:

— У тебя есть одно весьма своеобразное качество, Джулия. Ты— единственная женщина, рядом с которой я чувствую себя чем-то вроде чертика наниточке, привязанной к твоему изящному пальчику. Ты слишком непредсказуема.

Джулия закусила нижнюю губу, чтобы подавить непроизвольнуюулыбку, — так приятно слышать, что она хоть в чем-то действует на него так, какни одна другая женщина. Пусть даже Зак от этого «чего-то» совершенно не ввосторге.

— Прости меня… я не хотела, — притворно виновато сказалаона.

— Черта с два не хотела, — буркнул Зак, но теперь в егоголосе уже не было раздражения. Скорее, в нем появилось легкое недоумение:

— Да ты едва сдерживаешься, чтобы не расхохотаться!

При виде его замешательства Джулия с трудом подавилаочередной приступ смеха и стала пристально рассматривать свой указательныйпалец.

— По правде говоря, он мне кажется совершенно обыкновеннымпальцем, — насмешливо проговорила она.

— По правде говоря, мисс Мэтисон, в вас нет ничегообыкновенного. Вы — исключительно необыкновенная девушка. И да поможет Бог томунесчастному, который на вас женится. Бедняга наверняка поседеет раньше времени.

От этих слов веселость Джулии улетучилась бесследно, и онаспустилась с небес на землю. Зак был так явно уверен в том, что онакогда-нибудь выйдет замуж за кого-то, кроме него. Более того, он говорил обэтом как о чем-то само собой разумеющемся и даже жалел «беднягу»! Но не она лисама недавно убеждала себя, что не следует воспринимать их отношения слишкомсерьезно? Так почему же теперь она ищет в его словах и поступках какой-тотайный подтекст, которого там никогда не было? Ничего, больше этого не будет.Джулия заставила себя улыбнуться, кивнула и перешла на задорный, теннисныйжаргон:

— Полагаю, что последний мяч сделал и сет, и всю игру. Апотому присуждаю тебе победу в этом словесном поединке, как, впрочем, и во всехостальных.

Несмотря на веселый и беспечный тон, Зак безошибочнопочувствовал ее смятение. Но Джулия уже натягивала на себя утепленныйкомбинезон.

— Я совсем про него забыла. Он очень теплый. Я захватила ивторой, для тебя, — добавила Джулия, кивая на точно такой же лыжный комбинезонбольшего размера, который висел на дверце шкафа.

Облачаясь в него, Зак решил, что их разговор в спальнеостался незаконченным и необходимо еще кое-что прояснить.

— Послушай, Джулия, — спокойно и искренне начал он, — мнеочень не хочется ни ссориться, ни препираться с тобой. Поверь. Но я также несобираюсь обсуждать с тобой свои планы на будущее и текущие проблемы. Я самприлагаю максимум усилий, чтобы не думать о них, по крайней мере сейчас, апросто наслаждаться тем кратким мигом, на который судьба подарила мне тебя.Возможно, что дни, проведенные в этом доме, будут последними «нормальными»вмоей жизни. Правда, я понятия не имею о том, что обычно подразумевается подсловом «нормальный», но мне просто необходима хотя бы иллюзия счастья на этинесколько дней. Необходимо что-то, чтобы было о чем вспоминать впоследствии.Даже если эта идиллия будет недолговечной, я все равно не хочу портить еемыслями о будущем. Мне достаточно настоящего — здесь и с тобой. Ты понимаешь,что я имею в виду?

Джулия ощущала такую боль и обиду за него, что ей хотелосьплакать, но она скрыла свое сочувствие, которого бы он никогда не принял, икивнула:

— Я хочу узнать только одно, если это возможно. Как долго мыбудем вместе?

— Я… я еще не решил. Но не больше, чем неделю. Джулияпостаралась не задумываться над тем, что неделя — это очень мало. Зак был прав.Действительно, не стоило омрачать их пребывание здесь мыслями о будущем. Но онане могла не задать еще один вопрос, который не давал ей покоя с тех самых пор,как она вышла из спальни:

— Перед тем как окончательно забыть обо всем этом, я должназадать тебе еще один вопрос. Точнее, кое-что уточнить.

Зак увидел, как щеки Джулии залил густой румянец и онапоспешно наклонила голову, запихивая свои роскошные волосы под синюю вязануюшапочку.

— Ты сказал, что хочешь, чтобы я рассказала полиции всюправду. Но ведь я не могу рассказать им о том, что мы… ну, ты и я…

— Слишком много местоимений, — поддразнил ее Зак, хотяпрекрасно понял, что именно она хотела сказать, — может быть, ты подбросишь кним еще и глагол?

Джулия уперлась руками в узкие бедра и покачала головой спреувеличенно-комичным неодобрением:

— Вы слишком бесцеремонны, мистер Бенедикт.

— Не могу же я отставать от вас, мисс Мэтисон. Джулиябрезгливо сморщила носик и направилась к задней двери в другом конце холла. Закдогнал ее у выхода.

Яркий зимний день ослепил их. На синем небе не было ниоблачка, лицо пощипывал легкий морозец. А вся местность вокруг напоминалакакую-то сказочную страну — повсюду возвышались белые сугробы, приобретшиепосле вчерашней метели самые причудливые очертания.

— Я совсем не собирался игнорировать твой последний вопрос,— сказал Зак, закрывая дверь и осторожно ступая на узенькую тропинку средипочти двухметровых сугробов. Обернувшись, Джулия наблюдала за ним, на ходунатягивая перчатки. Увидев ее ярко освещенное солнцем лицо, Зак совершеннозабыл о том, что собирался сказать. Даже сейчас, когда все ее волосы былибезжалостно заправлены под шапку, а лицо не тронуто никакой косметикой, ДжулияМэтисон была восхитительно, завораживающе красива. На чистом, гладком, как уфарфоровой статуэтки, лице, под красиво очерченными бровями сияли огромные,ярко-синие, сапфировые глаза, обрамленные длинными черными ресницами.

— Когда я говорил о том, что ты должна рассказать все, я неимел в виду нашу близость. В конце концов, это касается только нас двоих. Но сдругой стороны, — добавил Зак, постепенно вновь обретая способность связномыслить, — учитывая тот факт, что я был осужден за убийство, они обязательнопредположат, что я так или иначе вынудил тебя к сожительству. А принимая вовнимание некоторые особенности мышления наших полицейских, которые обязательново всем должны выискать грязь, если ты скажешь им, что я тебя ни к чемуподобному не принуждал, то они будут мучить тебя беспрестанными допросами,надеясь выяснить, что это ты сама захотела переспать со мной, а я, естественно,пошел тебе навстречу.