Даже если ему удастся, при ее посильной помощи, найтинастоящего убийцу и оправдать себя, он вернется к своей прежней жизни,возобновит блестящую карьеру в Голливуде. А тогда он перестанет нуждаться вней, и она автоматически перейдет в категорию «старых подруг». Джулия прекраснознала, что не перенесет этого.

Ведь Зак никогда не сможет по-настоящему полюбить ее, да они не утверждал обратного. Он просто нуждался в ней именно сейчас, когда она понепонятной прихоти судьбы оказалась здесь, рядом с ним. Поэтому ей остаетсятолько наслаждаться настоящим и вспоминать его всю оставшуюся жизнь А этозначило, что не следует требовать от него больше, чем он сможет ей дать. Ни кчему открывать ему свои чувства — надо постараться сохранить хотя бы те крохигордости и самоуважения, которые у нее остались. Итак, выход один — смотреть навещи как можно легче и беззаботнее. Джулии бы очень хотелось иметь побольшеопыта в общении с мужчинами — это оказало бы ей совершенно неоценимую помощь.

— О чем ты думаешь Э — спросил Зак.

Джулия подняла взгляд и, увидев его озабоченное лицо,постаралась улыбнуться как можно шире и беспечнее. Впрочем, не очень успешно.

— Да так, ни о чем особенном. О жизни.

— Расскажи поподробнее, — потребовал Зак. Всеми силамипытаясь уклониться и от его изучающего взгляда, и от крайне неприятного ейпредмета разговора, Джулия осторожно высвободилась из его объятий и, подтянувколени к подбородку, крепко обхватила их руками.

— Право, это совершенно неинтересно.

— А почему бы тебе не позволить мне самому судить об этом?

В глазах Джулии появился нехороший блеск — Ты всегда такойнастойчивый?

— Это одна из моих самых непривлекательных черт, —невозмутимо отпарировал Зак. — Итак, о чем же ты думала?

Джулия насмешливо закатила глаза, но, поняв, что он несобирается отступать, решила все-таки рассказать ему хотя бы часть правды.

— Я просто думала о том, какая странная штука жизнь. Всекажется настолько понятным, легко предсказуемым, и вдруг, в какой-то момент, тызаходишь в придорожный ресторанчик, чтобы выпить чашку кофе, и все меняется.

Откинувшись на подушки, Зак закрыл глаза и облегченновздохнул. Он, честно говоря, думал, что она размышляет о чем-то гораздо более неприятном.Например, о том, что он разрушил ее жизнь.

Краем глаза Джулия заметила его напряженное и изможденноелицо, и ее сердце упало. Разве в глубокомысленных философских рассуждениях ожизни он сейчас нуждался? Ему был необходим смех, легкие и приятные эмоции. Вэту секунду Джулия внутренне поклялась, что больше не позволит спровоцироватьсебя на подобный разговор Не открывая глаз, Зак глубоко вздохнул и спросилсовершенно ровным и невыразительным голосом:

— Ты хочешь остаться здесь, со мной, Джулия?

— А ты мне можешь предложить какой-нибудь выбор? — насмешливоподдразнила она, твердо решив больше не затрагивать никаких серьезных тем. Нокак только она произнесла эти слова, его лицо снова напряглось, и Джулияинстинктивно почувствовала, что это совсем не тот ответ, которого он ждал.

— Нет, — ответил Зак после довольно продолжительногомолчания. — Боюсь, что не могу предложить тебе ничего другого.

— Неужели ты думаешь, что если отпустишь меня, то я расскажуполиции о твоем укрытии?

— Нет. Если ты пообещаешь мне этого не делать, я поверютебе.

— Тогда в чем же дело?

— В том, что я не уверен, что ты сможешь пройти через тотпристрастный допрос, который тебе устроят по возвращении. Даже если ты скажешьим, что я все время держал тебя с завязанными глазами, они будут продолжатьдопрашивать тебя якобы для того, чтобы «помочь» вспомнить что-то чрезвычайноважное. И рано или поздно ты проговоришься, сама того не подозревая.

На сей раз Джулии пришлось приложить максимум усилий, чтобыподдерживать хоть какое-то равновесие между разбирающим ее смехом и темипо-настоящему глубокими чувствами, которые она испытывала.

— Ну что ж. Значит, мне придется остаться в этом обшарпанноммаленьком коттедже и терпеть общество редчайшего зануды со скверным характером,который к тому же обладает неуемным сексуальным аппетитом. Наверное, когда явсе-таки смогу уйти отсюда, то не в состоянии буду двигаться без постороннейпомощи.

Глаза Зака по-прежнему оставались закрытыми, но губыизогнулись в невольной улыбке.

— Я вовсе не зануда.

— Но, однако, ничего не возражаешь против скверногохарактера и неуемного сексуального аппетита, — насмешливо подзадорила егоДжулия, успокаиваясь по мере того, как постепенно начинала все лучше овладеватьситуацией. — Кстати, нам давно пора проветриться. Давай выйдем на свежийвоздух.

Теперь улыбка Зака стала еще более широкой, ленивой идовольной.

— Это было бы весьма неразумно. Ты рискуешь отморозить попу.

— Вообще-то я собиралась предварительно одеться, — чопорноотпарировала Джулия, сама удивляясь той легкости, с которой ей удалосьотреагировать на это скабрезное замечание. — Свежий воздух и физическиеупражнения, — торопливо добавила она, заметив, что его плечи снова началитрястись от неудержимого хохота, — излечивают любые недуги.

— Кроме обморожения.

Джулия весело расхохоталась, швырнула в него подушкой,отбросила одеяло и выбралась из постели.

— Скажи, ты всегда должен оставить за собой последнее слово?

— Естественно.

— Тогда тебе придется поддерживать разговор и за себя, и заменя, потому что я твердо решила во что бы то ни стало подышать свежимвоздухом, — проинформировала она его, натягивая халат. — Несмотря на все тесибаритские наслаждения, которые я испытываю, лежа с тобой в постели, мне всеже жизненно необходимы свежий воздух и солнечный свет. Дома я уже давно бы былана улице вместе со своим классом.

— Сибаритские наслаждения, — повторил Зак, насмешливо смакуяслова. — Хорошее выражение. Мне оно нравится.

— Еще бы, — в тон ему ответила Джулия, направляясь в своюкомнату, чтобы принять душ и одеться.

— Воспользуйся этой ванной. Она гораздо лучше, — раздался заее спиной все тот же насмешливый голос.

Джулия сушила волосы в мягком мерцающем свете роскошныхсветильников. Зак брился по другую сторону огромного зеркала. Было что-тостранное, непривычное и необыкновенно интимное в том, что она разделяла ваннуюкомнату с мужчиной. Даже несмотря на то, что эта ванная была размером с полдомаи обеспечивала каждому полное уединение по свою сторону зеркала. Но для звуковне было никакой преграды, и она слышала, как зашумела вода, когда Зак началбриться. Так же как и он, наверное, мог слышать любые звуки, доносящиеся с ееполовины.