и меня, как бы я прокляла всё на свете, и мужа, и деньги, и это везение в казино, так и звонить не хочется.

Если честно – подхватила та, которой было 35–37 – и мне жаль моего мужчину, он ведь не собирался сделать мне назло, так уже случилось, и я ведь лучше других знаю, что обвинять его не в чем.

Так кто же всё это придумал, чтобы мы стали мёртвыми, и в этом случае очень удобными, и никаких неприятностей с мужчинами, или оставались живыми, и тогда происходит то, что происходит с нами, и никаких шансов, чтобы стало лучше.

…на берегу моря

Скоро будет светать, сказала та, которой было 28–30, я давно не встречала рассвет на море.

Пойдём.

На берегу моря, она, та, которой 28–30, разделась, стала лицом к морю совершенно обнажённой, и сама не зная отчего, вдруг улыбнулась.

Ты потрясающе красива, сказала та, которой было 35–37.

Ты Афродита[457], а мужчины и не знают об этом.

Даже твой муж не знает.

А Афродита не может быть собственностью одного мужчины, каким бы он не был.

Так не бывает.

Надо бы объяснить это твоему мужу.

Если он сумеет понять.

Афродита решила заплыть.

Она хорошо плавала.

Но потом, на берегу, дрожала от холода, и уже не казалась Афродитой.

Просто жалкой земной женщиной, ни в одной из колен которой, испокон веков не было ничего божественного.

Потом, укутавшись одним жакетом, они долго шли по берегу моря.

Две женщины, одной из которых было 35–37, а другой 28–30.

Шли навстречу тому, что ждало их в продолжение жизни.

Шли и шли…

Шли и шли…

P.S

Представить себе подобный фильм на наших экранах невозможно.

Но всё-таки…

Время ведь меняется стремительно.

Что же произойдет, если такое покажут на наших экранах?

И не про них, а про нас.

И будет ли при этом шок, случится ли шоковая терапия?

Или только возмущение мёртвых среди сборища сумасшедших?[458]

А среди недовольных, больше будет мужчин или женщин?

И поймут ли и те, и другие, что в сущности это очень целомудренный сюжет.

P.P.S.

«Сюжет» этот был написан в 2001 году. Сейчас, 2016 год.

Грустно, что за 15 лет мало что изменилось.

Или я перестал чувствовать жизнь молодых и, как все старики, только и умею, что ворчать.

Сюжет третий

«Не везёт, так не везёт»

…когда это началось?

Не везёт, так не везёт!

Позже Она с грустной иронией скажет, что это возможно началось в то мгновение, когда тот самый сперматозоид искал какую яйцеклетку ему оплодотворить. Если и не тогда, то в то самое первое мгновение, когда началась жизнь плода, который и стал ею. Дальше изменить что-то уже было невозможно.

Кто знает, жизнь плода подчиняется импульсам извне или изнутри, то ли в тот самый первый момент всё предопределено, то ли уточняется по ходу.

Кто знает, плод пока только-только зарождается, пока совершенно бесполый, но уже известно, будет ли мальчик или девочка, или всё высчитывается по ходу, не только пол, но и форма носа, и мочки уха, длина фаланги пальцев и волос на голове. И конечно, гены, не только каким ты будешь, но и что с тобой случится.

Или нет ничего предопределённого, «программа» уточняется до самого последнего мгновения, пока не наступает время вылупляться на свет божий. Может быть, «программа» долго уточнялась, существовали колебания, мальчик или девочка, мальчик или девочка, из-за этих колебаний и получается мальчик, который становится мужчиной, похожим на женщину, или девочка, которая становится женщиной, похожей на мужчину.

Она стала медиком, а до этого имела дело с человеческими экскрементами, понимала, не могла не понимать, что любой серьёзный генетик, разобьёт её наивные рассуждения, но она и не пыталась создать новую генетическую теорию, просто рассматривала свои ноги и руки, свой живот и свою грудь, свои глаза и своё влагалище, и в неё закрадывалось подозрение, что в этом теле что-то не так, и это заложено во время вызревания плода, если не раньше, там и тогда было запрограммировано её невезение, её фатальное невезение.

Она это знала, она была в этом уверена, возможно, и генетика когда-нибудь прозреет. Когда-нибудь станет известно, почему одним так везёт, а другим нет, и это можно обнаружить, пусть не обычным глазом, а сверхчувствительным прибором, в ногах и руках, в животе и груди, глазах и яичниках. И конечно, под микроскопом, на клеточном уровне.

Она стала медиком и понимала, не было в её вылупившемся из материнского чрева теле, никаких двусмысленностей, женский пол по всем признакам, никакой транссексуальности и прочих патологий.

Но откуда-то это взялось, она ведь всё это не придумала.

Это её жизнь, про которую она всё знает.

Не везёт, так не везёт.

…всё началось с пяти лет?

До пяти лет всё было нормально.

Семья как семья, ничего исключительного.

У её родителей всё оказалось унаследовано от прошлых эпох. Всё, что касается «мужчины» и «женщины»: как жить, что говорить, на что надеяться, на что не надеяться, Так было у их бабушек и дедушек, так должно быть у их внуков и внучек.

Поэтому и была у них нормальная семья, похожая на все нормальные семьи в мире.

Конечно, достаток мог быть получше, конечно, хорошо бы родился мальчик, а не девочка, какой никакой, а в старости подмога, а девочка уйдёт и растворится в чужой семье. А во всём остальном, извечные роли мужчины и женщины, у мужчины мужские заботы, у женщины – женские.

После пяти, всё пошло шиворот-навыворот.

…если бы не херувимчик, всё могло бы сложиться иначе?

Всё началось с пяти лет, в детском саду.

В этот детский сад приводили пятилетнего херувимчика, пятилетнего ангелочка с длинными, светлыми кудрями. Он был всеобщим любимцем и знал это, хотя и было ему всего пять лет.

И была в этом детском саду воспитательница, тонкая как жердь, обозлённая на весь женский род за то, что не складывалось у неё с родом мужским, может быть, и у неё в программе был какой-то дефект, так и стала женщиной, не похожей на женщину. Во всяком случае, эта женщина не похожая на женщину, растрачивала всю свою нерастраченную женскую нежность на херувимчика.

Надо ли говорить, что уже в пять лет Она была совсем не херувимчик и не ангелочек, и воспитательница не могла её полюбить, не то слово, не могла переносить её присутствия, была бы рада, чтобы