– Это нормальное состояние, оно приучает тебя всегда быть в тонусе. Любая победа приносит тебе удовлетворение, не сравнимое ни с чем.

– Я так и думал, – ответил Рэб и замолчал.

– Что ты думал? – не выдержал Варн.

– Что вы не были лучшим из лучших.

Варн налился пунцовым, завертел головой. Ученые как по команде сделали вид, что ничего не слышали.

– Для мутанта ты слишком болтлив. Не забывай, что ты у меня в клетке, и это моя победа, и она приносит мне много удовольствия.

– Простите, офицер, мы не маленькие дети, чтобы меряться своими победами. Взгляните на свою жизнь честно. Вы ею довольны? Радует она вас хотя бы в течение часа каждый день?

– Что ты хочешь сказать? Ты раскрыл смысл жизни?

– Я прожил две жизни: одну из них – под видом внешнего благополучия и омерзительную по сути, а вторую – трудную, даже страшную, но именно она привела мои мысли в порядок и поселила в душе покой. Я вам говорю это не к тому, чтобы вы начали своим превосходным умом анализировать мои слова и искать для собственного оправдания несоответствие в них. Нет, я знаю цену хорошим поступкам. Отключитесь от всего, чему вас научили. – Вы один такой, но такой, какой вы есть, проживите свою жизнь, чтобы чувствовать удовлетворение ею, а не вечный гон за фантомом превосходства. Вы умнее меня; я это принимаю и не сделаю ни одной попытки доказать обратное.

– Ты сильнее – произнес ошарашенный Варн.

– Вот, сколько бы вы ни пытались заниматься единоборствами, один мой щелбан расколет ваш череп. Но я не стану бороться с вами, а вы обязательно постараетесь доказать мне, что умнее. Отказаться от сравнения – значит, сохранить в себе спокойствие и душевную гармонию.

– А как же амбиции? Что толку просидеть на одной должности?

– Если для вас так важна работа, то я вам не советчик. Вам делать выбор, особенно если вы видите впереди цель своей жизни.

– А ты видел цель в жизни до того, как попал сюда?

– Я так думал. На самом деле просто убирал все альтернативы, поддавшись на обаяние богатства.

– Ты – уникум не только в своей необычной способности. С кем я ни общался из Улья, все говорят только о смерти, страхе, ужасе и желании вернуться назад.

– Жители моего стаба счастливее остальных жителей Улья. Они почти не сталкиваются с его проявлением. – Воспоминание о Затерянном мире наполнило душу Рэба грустью. – Некоторые из них не желают другой жизни.

– Так, наш разговор удалить. – Варн повернулся к ученым. – Я вернусь через двое суток. Кормите этого… Рэба хорошо. Никаких новых дырок, пусть зарастут старые. Он мне нужен для других целей.

Варн прошествовал военной походкой до самых дверей, у самого выхода остановился, бросил взгляд в сторону Рэба, посмотрел пару секунд, но ничего не сказал и вышел. Рэб облегченно выдохнул. Он чувствовал, как прохаживался по лезвию бритвы, позволяя себе замечания в адрес офицера. Некоторые из них могли стоить ему жизни. Рэб хотел верить, что нащупал нужную кнопку в душе человека. Теперь нужно было удержать ее в нажатом состоянии.

Рэба на самом деле оставили в покое. Сносно кормили, не сверлили новых дырок и не погружали в анестезию. Раны на голове перестали болеть, но появился зуд. Рэб тер лапой костлявый панцирь черепной коробки, но это не помогало. Зудело в глубине, там, где рубцевалась израненная плоть.

«Дайте мне что-нибудь острое! – Мысленно крикнул Рэб. – Я с ума сойду из-за этого зуда!»

Вместо этого синие балахоны отключили динамики и подвесили Рэба в невидимом силовом поле. Это было невыносимо. Зуд оказалось сложнее вытерпеть, чем боль. Только во время следующего обеда Рэб смог найти в мясе кусок кости и с нескрываемым наслаждением расчесал им каждое зудящее отверстие в своей голове.

«После этого, секс можно считать грубым суррогатом настоящего удовольствия», – подумалось ему.

«Разговор с мутантом. Какое глупое словосочетание!» – думал Варн.

Болтливый монстр так сильно заинтриговал Варна, что он решил отправиться в службу, имевшую доступ к Улью. С собой у него был образец ДНК Рэба и почти не выдуманная причина, которая могла дать ему право на отслеживание пути обладателя ДНК с момента попадания в Улей. Он надеялся, что уникальность Рэба откроет ему дверь к секретным данным.

Варн не просчитался. День ушел на перекрестные согласования различных служб, после чего ему открыли святая святых – матрицу Улья в запрашиваемом временном отрезке. ДНК Рэба была маячком, пульсирующим на трехмерной карте. Варн мог приближать ее вплоть до того, что сам становился размером с человека и незримо присутствовал среди жителей Улья. Он осмотрел дом Рэба в момент переноса, проследил в быстром режиме за его передвижениями и первыми попытками осознать изменения. В этом не было ничего интересного и необычного: примерно то же самое случалось с каждым человеком.

Его заинтересовала бутылка с бурой жидкостью, под которой лежала записка с единственным словом «панацея». Почерк, которым было написано слово, был похож на его собственный. Но странным было то, что дальнейший просмотр показал, что это был раствор серого спорового тела, используемого жителями Улья для поддержания жизни. Выходило, что кто-то из внешнего мира помог Рэбу быстрее акклиматизироваться. Но зачем?

Варн продолжил просмотр. Несколько раз он пересмотрел момент на болоте, когда Рэб в первый раз взял под контроль мутанта-питона. Впервые Варна тронуло то, как человек в смертельных обстоятельствах выбрал единственный шанс на спасение. Он любил в людях способность принимать быстрые и правильные решения, но этот момент показал ему нечто другое – не холодный расчет, а единственно возможный подсознательный выбор, индуцируемый смертельной опасностью. Может быть, дело было в странном кресте, который Рэб выставил перед собой. Нет, глупо было верить в талисманы.

Варн примерил на себя ситуацию и остался в полной уверенности, что к этому жизнь его не подготовила. Никакие практики и знания не дали ему опыта выживания в подобной ситуации. Варн промотал жизнь Рэба в Улье на большой скорости, незримо наблюдая за нею со стороны. Побывал с Пиратом на крыше отеля и пережил страшный момент самопожертвования товарища, когда прорвались мутанты. Варн все сильнее чувствовал сопричастность к Рэбу, как к герою фильма. Вначале он просто хотел проследить его путь, но незаметно для себя самого стал принимать все случившееся с героем близко к сердцу. Он даже обругал старца, обозвавшего Рэба зверем.

Рэб собирал вокруг себя людей. Он не делал это ради эгоистических интересов, им руководило желания помочь тем, кто оказался в Улье недавно и по неопытности мог быстро угодить в большие неприятности. Варн так не поступил бы. Он сразу начал бы строить иерархическую лестницу, создавая командиров и подчиненных, только для того, чтобы отдалить себя от переднего края Улья. Рэб создавал социализм в отдельно взятом месте, что было очень нетипично. В Улье процветали другие отношения, более эгоистичные.