Рэба поразил поступок офицера, но еще больше – назначенная дата смерти. Сердце по-человечески заныло.

– Спасибо, что дали мне эти дни, – произнес Рэб. – Хоть поговорили по душам.

– Мне страшно не хочется этого делать. – С Варна спала военная выправка, его руки сделали несколько хаотичных движений. – Я могу устроить тебе побег. А?

Рэба вдохновило это предложение, особенно на фоне приговора.

– А вам что за это будет?

– Да, пустяки! Трибунал, лет пять дадут, не больше.

– Нет, я не согласен. Вы можете сбежать со мной?

– Куда, в Улей? Я же заражусь, у меня положительная реакция.

– Ладно, Варн, оставьте эти мысли. Мне было приятно, что вы пытались помочь мне, но не стоит идти на такие жертвы.

Варн как-то странно посмотрел на Рэба, потер ежик волос на голове рукой.

– До завтра! – произнес он резко, развернулся и быстрым шагом направился на выход. По дороге Варн включил назад силовой барьер.

Рэбу принесли хороший ужин. «Как перед казнью», – подумал он. Аппетита не было, но Рэб усилием воли затолкал его в себя. Работа челюстей отвлекала его от дурных мыслей. Теперь он знал, что ощущают люди перед казнью. Это томительное чувство ожидания смерти, грусть, мелькающие перед глазами картинки из жизни и сожаление о том, чего не успел. Последнее больше всего относилось к Затерянному миру.

Уснуть не удалось. Рэб ощутил давящую тишину в лаборатории. Утренний звук открывающейся двери заставил сердце заколотиться. Он уже ждал, что придут военные, которые поведут его в место, где лишат жизни, но пришли «синие балахоны» и занялись привычными делами. Это немного успокоило: смерть откладывалась на несколько часов.

Примерно в обед дверь снова открылась, и в лабораторию влетел Варн. Он не был одет в военную форму. На спине висел рюкзак, на плече – какое-то оружие, а в глазах горел огонь. Рэбу показалось, что Варн самолично явился отправить Рэба на тот свет. Вместо этого военный отключил все силовые барьеры. «Синиебалахоны» закричали и бросились на выход.

– Иди за мной и не задавай лишних вопросов.

– Я могу задавать их только здесь.

– За мной!

Варн, не глядя назад, пошел на выход, уверенный в том, что Рэб исполняет его приказание. Тот и не думал сопротивляться. Любая альтернатива смертной казни казалась лучшим выбором. Варн почти бежал. Народ при виде мутанта, едва помещающегося в коридоре, в страхе прятался в первые попавшиеся помещения. Варн совал в сканеры открытия дверей какой-то значок, и Рэб решил, что это универсальный пропуск.

В коридоре не было окон, и когда ему попалось одно, круглое, как иллюминатор, он не удержался, чтобы не посмотреть в него. Он ожидал увидеть что угодно, но только не звезды, медленно вращающиеся по ту сторону стекла.

– Быстрее! Надо успеть, пока они не очухались.

Рэб зашел в лифт вслед за Варном. Резкое ускорение вдавило его в пол, но оно было недолгим. Почти сразу началась невесомость. Варн не обращал на нее ровно никакого внимания. Рэбу стало интересно. Вдруг сразу пропало понимание верха и низа. Мозг пытался втиснуть ощущения в привычную схему, но вместо этого вызвал тошноту. До неприятного не дошло, лифт начал тормозить, и Рэб приложился головой к потолку, оставив на нем приличную вмятину. Варн не обращал внимания. Он был сосредоточен.

Из лифта они еще раз пробежались коридорами, пугая прохожих. Наконец, они вошли в большой зал. Там находились такие же «синие балахоны», как и в лаборатории, где держали Рэба. Они испуганно замерли, когда в дверь еле протиснулся Рэб.

– У нас срочная отправка, вот разрешение, вот координаты места и времени! – Варн говорил с таким металлом в голосе, что «синие балахоны» и не думали сопротивляться. – Все согласования получены.

– Проходите, процедуру вы знаете.

– Знаю. Скорее!

Варн показал Рэбу на «мыльный» пузырь, переливающийся радужными боками над металлическим постаментом. Рэб догадался, что надо пройти сквозь пленку внутрь. Он осторожно просунул руку внутрь и не ощутил ровным счетом ничего. Варн подтолкнул его, чтобы он скорее оказался внутри. Рэб просунул голову и оказался в непроницаемой тьме, в абсолютно черном пространстве.

Пространство ожило, обрело цвет и звук, завибрировало, отчего Варн пошел мелкой волной, как будто его показывали с помехами по телевизору. Но это не мешало ему выглядеть сосредоточенным. Вдруг резко дернуло и потянуло вниз, в бездну. Рэб закричал, но не услышал своего голоса. Варн растянулся в линию без конца и края. Рэб боялся шевельнуть лапой, чтобы случайно не порвать ее. Чувство реальности пропало с ощущением времени. Сколько продолжалось падение, Рэб не мог понять. Они резко остановились, и тогда Рэб услышал свой крик, вернее, это был дикий рев.

– Заткнись, пожалуйста! – крикнул Варн. – Людей распугаешь!

Рэб замолк, открыл глаза и обомлел. На улице была ночь, но он сразу узнал свою улицу и дом. Забрехали напуганные собаки. В окне его спальни отдернулась шторка.

– Мы где? – хотел спросить Рэб, не веря своим глазам, но издал только рык.

– Это твой мир, Рэб. Мы попали за месяц до перезагрузки этого кластера. Да, нам это под силу, и время и пространство находятся под нашей властью.

Если бы Рэб мог расплакаться, он сделал бы это. Ноздри жадно ловили привычный, но забытый запах родного поселка, глаза всматривались в окна родного дома. Ум отказывался верить в то, что это реально. И вдруг Рэба осенило, что он не изменился, что он совсем не человек, и ему стал непонятен поступок Варна. Зачем ему жить чудовищем среди людей? Он красноречиво посмотрел на свои безобразные шипастые лапы.

– Если у тебя появились сомнения на мой счет, то хочу тебе сказать, что я не настолько туп, чтобы отправить тебя доживать век в этом ужасном наряде. Потерпеть придется только до перезагрузки. Нам придется целый месяц прятаться. Я слышал, что у вас тут в ходу обмен бумажек на товар. Не подскажешь, где можно ими разжиться? Или ты предпочитаешь питаться собаками?

Собаки, словно почуяв нависшую над ними опасность стали затихать одна за другой.

– Я так думаю, что твое первое «я» не особо обрадуется таким гостям, как мы?

Рэб кивнул. Он знал себя прежнего.

Прятаться они стали у речки, в трех километрах от поселка. Когда-то здесь была водонасосная станция, обеспечивающая поливом сельскохозяйственные угодья, но в тяжелые времена ее разграбили и сдали в металлолом все, что можно было сдать. На пустом месте густо разрослась молодая поросль, хорошо скрывавшая от посторонних глаз огромного мутанта и человека.

Рэб общался с Варном посредством переписки на мокром песке, ковыряя в нем слова своей неуклюжей лапой. Это было лучше, чем слушать одного Варна, не имевшего никакого понятия о жизни на Земле. Первой проблемой стали деньги. Варн захотел есть, но ничего легального, кроме рыбалки, Рэб не мог ему предложить. Была мысль отправить его побираться к церкви, но такому, как Варн, никто не подаст: слишком он холеный для попрошайки.