земли, которые мы пересекали; и я даже не подумала порадоваться тому, что там Смерти некого было убивать.

Чего нельзя сказать о Западном побережье.

– Что произойдет, если ты просто позволишь людям жить? – тихо спрашиваю я. Это старый вопрос, но его стоит повторить.

– Я не могу, – отвечает Танатос, и в его голосе слышится искреннее сожаление. – У вас свои инстинкты, у меня – свои.

Секунду спустя он добавляет:

– С тем же позывом Голод борется даже сейчас.

При этой мысли меня пробирает озноб: Бен ведь на его попечении. И если в нем еще живет потребность убивать и разрушать…

У меня перехватывает дыхание.

– Это чувствует только Голод? – небрежно спрашиваю я, цепляясь за надежду, что остальные братья сдержат… инстинкты Голода.

– Война и Мор другие, – отвечает Танатос. – Свои позывы они утратили вместе с бессмертием. Но Голод… он все еще бессмертен.

– А почему он все еще бессмертен?

Я слышала достаточно, чтобы понять, что Голод тоже хотел отказаться от своей цели и от своего бессмертия. И он доказал, что хочет остановить Смерть не меньше, чем Война и Мор.

– Мой брат пытался отказаться от своей задачи по своим, личным причинам, – мрачно сообщает всадник. – Не имеющим ничего общего с человечеством, которое он до сих пор хочет уничтожить.

Неужели? Я видела гнев и негодование Голода и, пожалуй, могла бы поверить Смерти, но я видела и то, как он смотрел на моего сына, и знаю, что в этом колючем всаднике кроется нечто большее. Думаю, Смерть тоже это знает.

Я хмурюсь.

– Но если Голод верит, что отказаться от бессмертия ради одного-единственного человека – дело стоящее, разве это не в счет?

Это ведь так много говорит о силе любви. Не слишком ли эгоистично тогда предпочесть ее разрушению?

Смерть не отвечает, но едва ли из-за того, что передумал. Остаток дня мы едем в молчании.

Глава 60

10-я автострада, Южная Калифорния

Сентябрь, год Всадников двадцать седьмой

Ночью я просыпаюсь с одной-единственной мыслью. Казалось бы, нет ничего более очевидного, однако до сих пор я этого не осознавала.

Это не закончится.

Слышу собственное тихое дыхание, чувствую тепло тела прижимающегося ко мне всадника. Он еще не понял, что я проснулась. Повсюду вокруг различаю лишь кости мертвецов, следующих за нами по пятам. К счастью, Шейн в их число не входит. Несмотря на наши, мои и Смерти, недавние клятвы, тело мародера осталось гнить в пустыне.

Вся эта история с всадником не закончится никогда, нет – если я хочу, чтобы он отказался от своей цели. Потому что штука в том, что если я уговорю Смерть не убивать, он не просто откажется от своей задачи – он променяет работу на меня.

Моя сделка с всадником не завершится этим выбором. Я дура, если полагала иначе. Если все получится так, как рассчитывают его братья – и я надеюсь, что получится, – то всю свою последующую жизнь я проведу с Танатосом.

Я лишаюсь дыхания. Знаю, что должна почувствовать ужас или по крайней мере сокрушительную тяжесть реальности, но вместо этого во мне разливается тепло. Я… не предполагала, что жизнь будет такой.

Если, конечно, Смерть предпочтет меня своему делу.

И это большое ЕСЛИ.

Человечество близко к полному истреблению, и похоже, не имеет значения, что2 я делаю – я могу убивать Смерть снова и снова, могу заниматься с ним любовью, но пока что ничего из этого не было достаточно. Я в панике от того, что когда Бен вновь окажется в моих объятиях, прекрасное и ужасное человечество все равно исчезнет.

Есть и еще одна не менее страшная мысль, которая до сих пор не приходила мне в голову. Привести Смерть к порогу дома других всадников означает подставить их жен и детей. И потом, всадники ведь вернутся за мной и Смертью, уже возвращаются. Они назначили срок.

Если они найдут нас до того, как я уговорю Смерть отказаться от его задачи…

Нам всем крышка.

Паника нарастает, я высчитываю, сколько времени есть у нас со Смертью до встречи с его братьями, и это еще больше пугает меня. Мы двигались медленно и часто задерживались на стоянках на несколько дней.

За это время братья Смерти наверняка доставили Бена в свой дом – возможно, давно уже доставили. Не знаю, сколько нам осталось до того, как они настигнут нас.

Почему я не подумала об этом раньше?

Это не имело бы значения, – шелестит голосок в моей голове. – Время все равно бы прошло.

Делаю несколько глубоких вдохов, чтобы успокоить бешено колотящееся сердце. У меня еще есть время переубедить Смерть, он просто должен предпочесть меня работе.

Он должен предпочесть меня.

Дыхание перехватывает.

За спиной рука всадника ползет к моим волосам, откидывает их.

– Я с тобой, Лазария. Это просто сон, все пройдет, – говорит он, не подозревая, что я не сплю.

Прикусываю губу. Вот он успокаивает меня среди ночи, полагая, что мне привиделся кошмар. И похоже, он проделывал такое и раньше – бормотал милые глупости, когда я вздрагивала и ворочалась.

Я рада, что он не видит меня, этот мужчина, часами лежащий без сна рядом со мной, просто чтобы быть рядом. Мужчина, с которым я сражалась, которого много раз убивала и который убивал меня. Мужчина, который, несмотря ни на что, выбирал меня снова и снова.

Таких, как мы, больше нет.

Даже сейчас, когда я думаю о нем, я чувствую внутри легкость. Я смирилась с тем, что езжу с всадником, смирилась с тем, что сплю с ним. Но я никогда не позволяла себе любить его.

Я так боялась отдать ему сердце, когда он может решить убить нас всех. Но если я поддамся надежде, что конца света не будет, я ничего не потеряю, правда.

И вот, лежа в пустыне, в окружении свиты неупокоенных, я разрешаю рухнуть последней стене, окружавшей мое сердце.

______

Секс с Танатосом – медленный танец.

– Быстрее, – шепчу я ему.

Смерть ухмыляется, мышцы его груди перекатываются при каждом движении.

– Нет, пожалуй, – говорит он, выскальзывая из меня. – Мне нравится этот темп. – Он входит снова, и губы мои приоткрываются, а спина выгибается дугой. – И особенно мне нравится, как ты смотришь на меня, когда я трахаю тебя в этом темпе.

Он мучительно растягивает действо, и когда я уже думаю, что он вот-вот ускорится, он застывает.

– Расскажи мне шутку, – тихо говорит всадник.

– Шутку? Сейчас?

– Я тоскую по твоему смеху.

Но это… не так работает.

Пристально смотрю