– Все в таких робах? – кивнул он на одежду.

– Да. Для надежности…

– А автомат? Я так понимаю, одному из охранничков очень неповезло?

– Двум, – сказал Жаксабаев с застывшим лицом. –Только у второго оружие забрать уже не удалось, некогда было. Предпочли синицув руках и рванули в тайгу… Следы табаком посыпали – там в пайке выдавалипонемножку. Но табак кончился давно… – Он не стал просить, но с глазами ничегоподелать не мог.

Мазур протянул ему полупустую пачку:

– Забирай. Погоди, сейчас еще зажигалку достану, у васспичек осталось с гулькин нос…

– Так мы же сейчас… – сказал Жаксабаев, осекся, взглянул наМазура как-то странно, то ли испуганно, то ли зло. – Мы же сейчас пойдемна объект? Товарищ майор…

Он еще ни в чем Мазура не подозревал – просто обострившимсячутьем загнанного зверя улавливал сбой в том варианте будущего, что сам себеуспел нарисовать на радостях…

– Какие у них поисковые группы? – спросил Мазур.

– Серьезные группы, – сказал Жаксабаев. –Мордовороты, как на подбор, и кое-кто, могу вам точно сказать, отслужил вхороших войсках… Я таких сразу узнаю. За месяц, что там надрывал пуп, было двапобега. В первый раз беглых назад приволокли в тот же день, во второй – суткипровозились, но все равно всех выловили. Вот только меня не предусмотрели… Ясначала сделал крюк, повел ребят на север, а они, ручаюсь, сгоряча рванули наюг, им и в голову не пришло, что кто-то побежит к Полярному кругу. Иначе бы неоторваться, несмотря на табак. Овчарки как на подбор – я про настоящих собак. Ипарочка каких-то импортных гончаков. Гадом буду, им охрану кто-то весьма понимающийставил.

– Бело-синий вертолет… – задумчиво повторил Мазур. –Все сходится. Видел я, как этот вертолетик над тайгой порхал. Последний раз онмне попался примерно вот здесь… – Он вытащил из бокового кармана карту ивстряхнул, разворачивая. – А вы сейчас вот здесь приблизительно. Изучитекарту как следует, я на вашу зрительную память полагаюсь… а, ладно! – Онмахнул рукой, извлек свой водонепроницаемый компас и протянул капитану. –Карту отдать не могу, а без компаса перебьюсь.

Жаксабаев, взяв у него квадратную черную коробочку, смотрелс тем же пытливым недоумением в раскосых глазах. Тем временем Мазур, откинувклапан рюкзака, извлекал пакеты с обезвоженным мясом, тяжелые бруски шоколада.Положил рядом гранату с вывинченным запалом. Жестом подозвав Джен, снял у нее спояса темно-зеленую плоскую флягу, сунул туда же.

– Вот, чем могу… – сказал он. – А вот это – от собак,наверняка имели дело с чем-то подобным. Лучше бы вам, капитан, побыстрее отсюдаубираться.

– Товарищ майор…

– Насчет объекта я вам соврал, каюсь, – сказалМазур. – Некуда мне вас вести, уж не посетуйте…

Китайцы непонимающе таращились на них, порой перекидываяськороткими щебечущими фразами.

– Товарищ майор… – капитан напоминал сейчас ребенка,которого жестоко обманули.

– Извини, – сказал Мазур. – Ничего не могуподелать. У меня свое задание, и на хвосте у меня, если уж откровенно, висятволки еще почище твоих. Так что прости, разбегаемся…

Он встал, махнул Джен и подхватил рюкзак. Держась к сидящимвполоборота, отступил в чащобу, и, широко размахнувшись, бросил поодаль откапитана запал к гранате. Когда за деревьями уже не видно было алых пятен,перешел на бег. Джен не отставала. Описав небольшую дугу, они легли на прежнийкурс.

Особенных угрызений совести Мазур не испытывал. Он былпрофессионалом, моряком к тому же прекрасно знал, сколько на свете возникаетнештатных ситуаций, которые можно охарактеризовать избитой фразой: «Каждый самза себя, один Бог за всех». Есть во флоте флажный сигнал, для понимающихжутковатый и зловещий – «Следую своим курсом». Случается, в бою или приторпедной атаке просто нет возможности застопорить ход и спасать качающихся наволнах людей, поскольку четкий приказ это недвусмысленно запрещает, у капитанадругое задание, которое он обязан выполнять в первую очередь, что бы нитворилось вокруг. И тогда на мачте взвиваются флаги, составляющие звучащийсмертным приговором сигнал, корабль идет, не сбавляя хода и не меняя курса –прямо по чернеющим в воде головам…

Настроение у него было мерзейшее – история незадачливогокапитана настолько походила на его собственную, что хотелось взвыть от злобы наэту жизнь и эту страну, летевшую, такое впечатление, в бездонную пропасть, гдевнизу похохатывал кто-то черный и рогатый, а за спиной у него колыхалисьотблески багрового огня.

«А не рвануть ли подальше? – подумал он вдруг,удивляясь будничной простоте этой мысли. – Законно. Выйти в отставку,выправить визу на Украину… нет, туда даже визы не надо. Сесть на кораблик с«челноками», добраться до Стамбула… а дальше и не обязательно. С руками оторвутпрофессионала подводной войны, за которым не тянется хвост в видесотрудничества с иностранной разведкой, выдачи военных секретов и прочихужасов. Пожалуй, и гражданство получить можно. Со знанием языков, с хорошейпрофессией…» Нет, не выйдет. Непременно привяжутся спецслужбы, добрый десяток,у которых все они, начиная с Морского Змея и кончая Лымарем, давно значатся подвсевозможными кодовыми номерами.

Он выругался вслух. Хотелось надавать себе оплеух за то, чтовообще осмелился об этом думать и даже взвешивать все «за» и «против». Все отусталости. Но, мать вашу, что же должно было случиться в стране, чтобы верныеофицеры Империи допускали для себя такой вариант даже в мыслях!..

– Он действительно офицер? – спросила Джен, успевшая ктому времени выслушать в кратком изложении отчет о происшедшем.

– Не сомневаюсь, – сказал Мазур. – Мы друг друганюхом чуем, как собаки…

Показалось, она непременно отпустит какое-нибудь язвительноезамечание о русских нравах. Мазур приготовился ответить откровенным хамством.Однако Джен, помолчав, вдруг сказала:

– Надо же, как похоже…

– На что? – На то, что у нас в южных штатах случается смексиканскими нелегалами, – задумчиво призналась она. – «Мокрые спины»,слышал?

– Ага.

– Косяками идут через границу и попадают в лапы кпредприимчивым ребятам. Конечно, до такого размаха – колючая проволока, частныетюрьмы – у нас никогда не допустят, но и общего больше, чем поначалу кажется…

– Ты детективы читаешь? – спросил Мазур.

– Изредка.

– Ле Карре?

– Только «Лудильщик, портной, солдат, шпион».

– Жаль, – сказал Мазур. – У него есть романчик свеликолепным, я считаю, названием. «Зеркальная война». Если попадется, пробегина досуге. Нет ни хороших парней, ни плохих. Есть отражение в зеркале. И ненадо мне опять твердить про американские свободы и перечислять поправки кконституции, очень тебя прошу…