И остановился, словно налетев на невидимое стекло.

В нескольких шагах от него лежал громадный рыже-белыйкавказец – янтарные глаза остекленели, под головой засохла темно-алая лужица,уже похожая на лоскут грубой ткани.

Мазур, пригнувшись, взял автомат наизготовку. Огляделся. Врассохшийся столб покосившихся, вросших в землю ворот загнан на добрых двапальца десантный нож с черной пластмассовой рукоятью – точная копия того, чтовисел на поясе у Мазура. Широкое лезвие причудливых акульих очертаний покрытобурыми засохшими пятнами.

– Боже мой… – произнесла сзади Джен.

– Прикрой! – сквозь зубы бросил Мазур, кинулся к дому.Стояла глухая тишина. На крыльце – целая россыпь подсохших пятен, широких бурыхмазков. А на ступеньках валяется камуфляжный бушлат с капюшоном и серымворотником из искусственного меха – снова копия тех, что надеты на Мазура иДжен…

Он пнул дверь, держа палец на курке, ворвался через обширныесени в комнату, зацепившись рюкзаком за косяк. Следом влетела Джен, по всемправилам ушла в сторону грациозным пируэтом, поводя стволом револьвера…

Все перевернуто вверх дном. Валяется телевизор, нелепо зияетогромная дыра на месте разбитого кинескопа, стол лежит на боку, скатерть кососползла с него, комом ссунувшись на ноги лежащего…

Человек лежал вверх лицом. Понять, что это мужчина, можнобыло только по одежде. Мазур мельком глянул на то, что осталось от лица,побыстрее отвернулся. Рядом раздались шумные звуки – это рвало согнувшуюсяпополам Джен.

Переживет, от этого еще никто не умирал… Мазур кинулся всоседнюю комнату. Женщина лежит ничком, ситцевый халатик задран выше пояса, наместе затылка – сплошное месиво багровых сгустков. Еще комната, еще… Все.Больше никого. Что можно разбить, разбито, что можно перевернуть, перевернуто.«Не бывает таких совпадений, не бывает», – сказал он себе, похолодев.

Вернулся в комнату, примыкавшую к сеням, услышав звонразбитого стекла. Одна створка окна оказалась выбитой, Джен перегнулась наружу,лежала грудью прямо на осколках стекла, острыми зубьями торчавших снизу, спинадергалась – ее все еще неудержимо рвало. Теперь Мазур слышал занудное жужжаньенемногочисленных осенних мух. Тикали ходики на стене, каким-то чудом уцелевшие.

Не бывает таких совпадений, повторил он про себя. Пятнистыйбушлат. Нож. Возможно, еще что-то, впопыхах не замеченное…

Он за воротник выдернул Джен, поднял на ноги. Она смотреладикими глазами, бессмысленно водя ладонями по испачканному на груди бушлату.

– Соберись, – сказал Мазур. – Нужно сматываться,моментально…

Не колеблясь, размахнулся и залепил ей парочку оглушительныхпощечин – только голова моталась. Тряхнул за воротник и заорал в лицо:

– Соберись! Покойников не видела?!

Она дрожала всем телом, но оплеухи свое благотворноедействие уже оказали. Промолвила:

– Д-думаешь…

– Думаю, – сказал Мазур. – Видела нож? А бушлат?Здесь не город, нас с тобой живыми не доведут ни до властей, ни до милиции… Яже не смогу в них стрелять, боже ж ты мой… Ну, ты в норме?

– В норме, – сказала она, страшно побледнев. –Извини, я и не думала…

– А кто думал? – чуть успокоившись, проворчалМазур. – Мать твою, нет на карте этой фазенды, вот и думай – то ли мывозле Колмаково, то ли возле Керижека…

– Что, если об этом еще никто не знает? – спросила онаслабым голосом, отвернувшись от стола и лежащего за ним человека.

– Дай подумать, – сказал Мазур. Замечание и в самомделе было толковое. – Судя по следам крови, все произошло часа три назад…

– Или четыре. Добавь еще и погоду…

– Или четыре, – кивнул Мазур. – Они, конечно,поблизости не крутятся – ушли. Но обязательно объявятся где-то рядом. Я бы наих месте подослал властям «случайного свидетеля» – шофер ехал мимо, остановилсяводички попросить. Только такого свидетеля еще подготовить надо, все залегендироватьтолково, чтобы самого сгоряча не засадили за решетку… Короче, нужносматываться. И в первом удобном местечке избавляться от камуфляжа. Хватит,теперь мы мирные граждане…

Замолк, шагнул ближе к окну, прислушался.

Шум моторов приближался с пугающей быстротой – они ужесовсем близко, определенно мотоцикл, но там еще и машина…

– Бежим! – вскрикнула Джен.

– Поздно, – сказал он, чувствуя, как стянуло кожу налице. – Если они вооружены – ни за что не успеем пересечь поле, изавтомата в два счета влепят по ногам. А если… Подождем. Вдруг и будет шанс…

Он присел на корточки, глядя сквозь выбитое стекло в бинокль– ага, уже выехали из березняка, впереди летит темно-зеленый мотоцикл сколяской, в коляске никого нет, тот, что за рулем, одет в серый бушлат и шапкусо светлой кокардой… Участковый? Следом едет «ГАЗ-53», в кузове три человека,судя по одежде, не милиционеры и не солдаты, оружия не видно, разве что уодного за спиной торчит дуло двустволки…

– Ну это не смертельно, – сказал он, ощущая во всемтеле знакомую легкость, предшествовавшую акции.– Проблевалась уже?

Джен кивнула, потянулась к карману.

– Не трогай пушку, – сказал Мазур. – Стойсмирнехонько. Там куча пейзан и один-единственный милиционер. Это несерьезно.Значит, кто-то уже здесь побывал… Шапку дай!

Он во мгновение ока проделал в ее шапочке дырки для глаз ирта, потом то же самое проделал со своей. Распорядился:

– Надень. Так… – придирчиво проверил, чтобы из-под шапочкине выбивались волосы и в мешковатой фигуре нельзя было опознать женщину. –Сойдет. Работать буду я, а ты подстраховывай, держи мне спину, и не более того.По возможности не стреляй – или уж в ноги…

– Мотоцикл? – спросила она.

– Умница ты моя… – оскалился Мазур. – Конечно. На хреннам грузовик… Встань туда!

Они прижались к бревенчатой стене по обе стороны окна –того, где одна створка была выбита. Мотоцикл затарахтел по двору, остановилсяметрах в десяти от дома. Мазур натянул шапочку до горла, осторожно выглянул.Поблизости остановился и грузовик, люди спрыгивали не спеша. Громко чиркнуласпичка о коробок.

– Перекури, Михалыч, – сказал кто-то. – Туда зайти– неделю потом не спать. Как свинью резали.

– Говорил я ему насчет этих выселков. Фазенда, фазенда… Воти дохозяйствовался. Блядь, слава богу, детишек дома не было…

– А райцентр что, Михалыч?

– Ну, что… – сердито, сварливо отозвался участковый, пожилойуже капитан. – Сайганов сказал, информация у них была. Дезертиры сдернулис «точки».

– Тут же до ближайшей «точки»…

– А куда деваться? К железке тянутся, само собой…

– Суки, козлы, тварь… Ну ты возьми одежду, возьми жратву…Резать-то зачем? Так резать? Я, когда вошел, думал, сердце по полу покатится…Сколько их было-то, Михалыч? – Сайганов сам не знает. Начальству не всегдас горы виднее… То ли четверо, то ли пятеро. Майор ему сказал «несколько». Этот,то ли гэбэшник, то ли особист…