Еще через неделю мисс Уоршо предъявилаобвинение Дж. Клею Картеру, Пэттону Френчу, мистеру Уэсли Солсбери и остальнымпоименованным и непоименованным адвокатам, которые заключили преждевременнуюсделку по дилофту. Главным истцом от имени всех пострадавших, известных и донастоящего времени неизвестных, выступал мистер Тед Уорли из Верхнего Мальборо,штат Мэриленд. Дело было зарегистрировано в окружном суде округа Колумбия,располагавшемся неподалеку от конторы JCC.

Позаимствовав сюжетный ход из пьесы,сочиненной самим ответчиком, мисс Уоршо через пятнадцать минут послерегистрации отправила факсом копии иска в десяток ведущих газет.

Бесцеремонный дюжий судебный курьер явился вофис и потребовал личной встречи с мистером Картером.

– Это срочно, – не терпящим возражений тономзаявил он.

Его направили к мисс Глик. Та связалась сшефом по селектору, и Клей неохотно вышел из кабинета, чтобы принять бумаги,которые должны были испортить ему весь день, а то и год.

К тому времени, когда он, запершись в кабинетес Оскаром Малруни, закончил их читать, телефоны уже надрывались – звонилирепортеры.

– Я об этом понятия не имел, – пробормоталКлей, к собственному огорчению, сознавая, сколько тонкостей упустил в профессии«массовика».

Он и сам был не прочь устроить кому-нибудьхорошую ловушку, но компании, которым предъявлял обвинения он, по крайней мерезнали, в чем провинились. «Лаборатории Акермана» знали, что произвели вредныйпрепарат, еще до того, как выбросили дилофт на рынок. «Хэнна Портленд» – что вокруге Хауард рушатся дома и люди выражают претензии компании – производителюраствора. «Гофману» в связи с максатилом уже было предъявлено обвинение ДейломМунихэмом, присматривались к нему и другие адвокаты. Но это? Клей понятия неимел о том, что Тед Уорли снова болен. Нигде по всей стране ничего не былослышно ни о каких таких неприятностях. Это было несправедливо.

Малруни, потрясенный до глубины души, на времялишился дара речи.

В этот момент мисс Глик объявила по селектору:

– Клей, здесь репортер из «Вашингтон пост».

– Пристрели мерзавца! – прорычал Клей.

– Это значит – нет?

– Это значит – пошел он к черту!

– Скажите ему, что Клей уехал, – выдавилнаконец Оскар.

– И вызови охрану, – добавил Клей.

Даже смерть близкого друга не могла быповергнуть его в больший шок. Они с Оскаром стали говорить о том, что неследует ударяться в панику, о том, что и где отвечать. Нужно ли решительноотвергнуть все обвинения и выдвинуть встречный иск о защите чести и достоинства?Посылать ли копии в органы печати? Давать ли интервью?

Но они так ничего и не решили, потому что немогли решить. Оба чувствовали себя неуверенно: это была совершенно неизвестнаяим территория.

Оскар вызвался довести новость до сведения сотрудников,представив все в нужном свете, чтобы не подорвать моральный дух.

– Если я виноват, то готов нестиответственность, – заявил Клей.

– Будем надеяться, что мистер Уорли окажетсяединственным таким клиентом среди наших.

– Это далеко не факт, Оскар. Кто знает,сколько еще таких Тедов Уорли уже толпится за нашей дверью?

* * *

О том, чтобы заснуть, не могло быть и речи.Хорошо еще, что Ридли пока не вернулась, она по-прежнему занималасьобустройством новой виллы. Клей испытывал унижение и замешательство и не хотел,чтобы она видела его таким.

Все его мысли вертелись вокруг Теда Уорли.Клей не сердился на этого человека, Боже упаси. О голословности обвинения,похоже, говорить не приходилось. Его бывший клиент не стал бы утверждать, что унего злокачественная опухоль, если бы ее не было. Причина заболевания мистераУорли – плохое лекарство, а не плохой адвокат. Но то, что Клей поспешилзаключить сделку на 62 тысячи долларов, в то время как в конце концовоказалось, что она стоит не один миллион, – это попахивало злоупотреблениемполномочиями и жадностью. Кто же осудит пострадавшего, решившего нанестиответный удар?

Всю долгую ночь Клей жалел себя, тешил своесамолюбие, по которому был нанесен сокрушительный удар. Он предвидел унижениеперед лицом коллег, друзей и подчиненных. Злорадное торжество врагов. Егострашил завтрашний день, когда пресса начнет проклинать его и не найдется нидуши, которая захотела бы встать на защиту.

Иногда ему становилось очень страшно. Неужелион действительно потеряет все? Неужели это начало конца? Суд над ним вызовет уприсяжных безоговорочное сочувствие к противной стороне. И неизвестно, скольконаберется тех, кто с готовностью предъявит ему обвинение. А ведь каждое деломожет стоить миллионы.

Ерунда. С двадцатью пятью тысячами клиентов помаксатилу он выдержит все.

Но мысли Клея неизменно возвращались к мистеруУорли, клиенту, которого он не защитил. Чувство вины было настольконевыносимым, что Клей готов был позвонить мистеру Уорли и извиниться. А может,лучше написать письмо? Он отчетливо вспомнил два письма, в свое времяполученные от этого клиента. Они с Ионой тогда лишь посмеялись над ними.

В начале пятого утра Клей сварил себе первуючашку кофе. В пять вошел в Интернет и стал просматривать «Пост». За последниесутки не было совершено никаких террористических актов, не объявился ни одинсерийный убийца. Конгресс ушел на каникулы. Президент где-то отдыхал. День неизобиловал новостями, так почему бы не поместить на первой странице улыбающуюсяфизиономию Короля сделки на полполосы? «МАССЫ ПРЕДЪЯВЛЯЮТ ОБВИНЕНИЕ КОРОЛЮМАССОВЫХ ИСКОВ» – не без остроумия гласил заголовок. В первом абзацеговорилось:

«Вашингтонский адвокат Дж. Клей Картер, такназываемый новоиспеченный Король сделки, вчера на себе испытал вкус собственнойгорькой пилюли, когда недовольные клиенты предъявили ему иск. В иске сказано,что Картер, заработавший в прошлом году сто десять миллионов долларов,преждевременно заключил соглашение о возмещении ущерба на смехотворно малую сумму,в то время как в действительности дело стоило миллионов».

Остальные восемь абзацев были ничуть не лучше.Посреди ночи Клея настиг острый приступ диареи, вынудивший его опрометьюброситься в туалет.