вот. Пора возвращать должок. Удели время Второму паладину.

Сердце пропустило удар. Зербраг Прожигающий. Он стремился дорваться до звания Верховного. Его подручные пытались убить меня и Антареса.

— Ублюдок! — яростно выплюнул я на Поллукса. — Ты продал меня?!

Не знаю, что бы я с ним сделал. Возможно, сразу бы применил огонь и попытался спалить лицо. Но меня быстро скрутили — набросили серебряную сеть, опутавшую все тело. Откуда-то появилась новая стража.

— Убью! — кричал я, пока меня под ледяным взором Зербрага оттаскивали от Поллукса. — Ради чего?!

Мне с силой заткнули рот.

— Я правда — правда! — не хотел доводить до такого, — заявил Поллукс, даже не пытаясь извиниться искренне. — Я бы никогда не торговался с ним и послал бы в Обли- вион.

— Но ты алчен, — произнес Зербраг.

— Кстати об этом, тартский сын.

— Не искушай судьбу. — Паладин поморщился с отвращением.

Пока меня, связанного, укладывали у стены, Поллукс закатал рукава и протянул Зербрагу руки.

— Ты душой клялся, — процедил он. — Так что давай. Не стесняйся.

— Поверить не могу, что пал столь низко. За свои грехи перед Армией ты заслужил самой худшей кары, Чернолюб.

— И все-таки ты на таком дне, что торгуешь со мной и я не без удовольствия за этим наблюдаю. Вкус триумфа. Рекомендую как-нибудь попробовать для разнообразия.

Зербраг помрачнел. В его ладони вспыхнули алые символы меток. Тогда же на лбу Поллукса загорелся крест, а вокруг запястий — кольца. Они сияли все ярче и ярче, а затем вдруг лопнули, разлетевшись искрами. Под кожей Поллукса пробежали оранжевые вихри, местами пламенными языками вырываясь наружу. Глаза сверкнули как сверхновая, и заоблачник в благостном состоянии запрокинул голову к потолку, точно прозрел. Напоследок по его правой руке протянулись сияющие нити, словно сплетение, а погаснув, остались там бледной татуировкой от ладони до локтя.

Перестав светиться, Поллукс громко с облегчением выдохнул и уставился на новые отметины, проводя по ним пальцами.

— Ну? — бросил Зербраг, каждое слово отлетало от него с омерзением. — Теперь доволен? Гало-пленение окончательно снято, как и договаривались. Силы генума вернулись к тебе. Развитие спектра тоже. И сопряжение.

Его внимание обратилось к сплетению на руке.

— Ради этого все затевалось? Как убого.

— Ага. Теперь станет проще. И да! Все остальное тоже вернулось. Спасибо за этот приятный бонус.

Поллукс грациозно повернулся ко мне и, побегав глазами по стражникам, остановился на одном.

— Ты! — азартно оскалился он.

Я не понимал, почему все замолчали, пока не услышал, как один из стражей захрипел. На пол, где я валялся, брызнула серебряная кровь. Она лилась из-под шлема стража, мне было сложно понять, откуда именно, даже когда эквилибрум с лязгом рухнул на колени, дрожащими руками упершись в пол. Кряхтел и харкал, от чего у меня по спине пронеслась волна холода. Стража колотило, он искривился от боли и продолжал исходить кровью, пропитавшей и его плащ, и полы моего мундира.

— Хватит выпендриваться, — не вытерпел Зербраг, с раздражением цыкнув на Поллукса. — И этот талант ты зарыл. Сильнейшее проявление дара! Ты мог столько сделать для Армии!

— Да-да-да, — отмахнулся Поллукс. — Ох, силы Белзирака. Даже не думал, что так скучал по ним!

Стражник обмяк, как будто кукловод оборвал нити. Я искренне надеялся, что он не умер, а Опаленный просто сжалился.

Поллукс отряхнул руки, точно выполнил грязную работу, и оживленно сказал Зербрагу:

— Твоих болванок все равно не жалко. Заведешь новых. К слову! У них очень паршивое духовное сопротивление. Я этого сломал как ветку, наведи порядок в своих рядах. Бесплатный совет, пользуйся, пока я щедр.

Зербраг пренебрежительно отвернулся от него. Тогда же оставшаяся стража вновь подхватила меня и бросила к его ногам. И без того саднящее тело взвыло. Я не знал, что смогу сделать в таком плачевном состоянии. Один против толпы звезд. Такие себе перспективы.

Выдирать кляп они не собирались, потому мне осталось только зло взирать на Зербрага, лежа на полу, пока тот медленно обходил меня по кругу.

— Приземленные — отсталая и не заслуживающая ни малейшего внимания раса. То, что ты являешься протектором, не делает тебя лучше. Наоборот, я считаю это грязью и расточительством: столь низменные существа, практически животные, недоэквилибрумы, пользуются нашей силой. — Он фыркнул. — Потому ты должен понимать, какую честь я оказываю, просто разговаривая с тобой.

Не будь мой рот заткнут веревкой, я бы огрызнулся не хуже Стефа.

— У тебя есть шанс сделать хоть что-то по-настоящему полезное для Армии Света за всю твою никчемную жизнь.

Он резко замер.

— Ты расскажешь мне обо всем, что запомнил, пока делил с Антаресом душу.

Наконец-то мне позволили говорить, и прежде всего я выпалил:

— Катись в Обливион.

Зербраг не подавал никаких знаков. Сеть исчезла, а стража отточенными движениями пригвоздила меня к полу, растянув будто на дыбе, хотя я пытался вырваться изо всех сил. В конце концов они приставили к моей шее острие светящегося копья, при этом с силой удерживая за голени и запястья. Правая рука хрустнула на грани перелома.

Пока я шипел и сыпал проклятиями, Зербраг сказал:

— Я не люблю повторять дважды.

Один из бугаев наступил на мою левую руку и надавил на пальцы. Хруст. Я заорал от боли.

— И конечностей у тебя все еще много, — заметил паладин. — Не трать мое время. У вас с Антаресом выработалась такая какая-то духовная связь, что ты готов пострадать за него? Или настолько верен Верховному? Похвально, но никакого отношения к приземленным не имеет. Вас это не касается.

— Что тебе надо? — сквозь зубы прохрипел я.

— Все, что ты видел в разуме Антареса. О чем он думал и что его тревожило. Абсолютно каждая мысль, которая твоему скудному сознанию могла показаться незначительной. Ты каким-то образом выдержал в себе душу звезды. И, возможно, станешь моим ключом к его уязвимости.

— Хочешь сам занять место Верховного?! Властолюбивая дрянь!

Еще один палец хрустнул, раздался звук как от лопнувшего фрукта. Кровь потекла по полу. Я снова заорал.

— Мне не нужно, чтобы какая-то пыль меня судила. Твое дело — рассказать мне все, что ты узнал от Антареса.

Острие копья вонзилось в плечо. Я изогнулся и в этот раз уже истошно завопил. Все пульсировало, на глазах проступили слезы.

Хватит, хватит, — барабанило в голове.

— Я ничего не знаю!

Лезвие начало медленно поворачиваться, углубляясь и вырывая последние внятные мысли из головы. Пропитанная кровью одежда прилипла к коже.

— Хватит! — во всю глотку кричал я. — Правда! Не знаю! Он держал грань!

— Справедливости ради стоит отметить, что Антарес — из генума Анимера, — встрял Поллукс, который до этого стоял где-то позади.

— Я знаю об этом лучше тебя. — Зербраг холодно