прочие, кто вместе с ними покинул родину и первым отправился исследовать новый континент. Да, она из Первопроходцев. И будь она проклята, если позволит кому-либо догадаться, насколько беспомощной себя чувствует бо́льшую часть времени.

Тишина вышла на задний двор. В окно кухни она видела, как Вильям-Энн смешивает снадобье, чтобы добавить его в пиво, но сама направилась на конюшню. Честертон говорил, что они уедут после ужина – что ж, вполне ожидаемо. Хотя большинство путешественников предпочитали останавливаться на ночлег в относительной безопасности пристанищ, Честерстон и его банда наверняка привыкли ночевать в Лесах. В сооруженном собственными руками лагере даже в окружении призрачного хоровода теней они будут себя чувствовать гораздо спокойнее, чем в кроватях пристанища.

Старый конюх Доб только что закончил чистить лошадей в стойле, но еще не поил их. Тишина давно распорядилась не давать лошадям воды до самого отъезда.

– Молодец, Доб, – похвалила она. – Можешь пока отдохнуть.

Тот кивнул в ответ с невнятным: «Спасибо, мадам». По своему обыкновению, Доб уселся на крыльце с трубкой. Он не отличался большим умом и даже не догадывался, чем на самом деле занимается его хозяйка. Но он работал в пристанище еще до смерти Вильяма и был самым преданным работником из всех, с кем Тишине доводилось иметь дело.

Тишина закрыла за ним дверь и достала несколько мешочков из шкафа в дальнем углу конюшни, который всегда стоял запертым. В тусклом свете, проникающем в окошко, она проверила их содержимое, затем разложила мешочки на высоких козлах и с усилием водрузила седло на спину первой лошади.

Она почти закончила седлать лошадей, когда дверь тихонько отворилась.

Тишина замерла, не решаясь перевести взгляд на мешочки на козлах. Ну почему она сразу не положила их в карман передника? Какая ошибка!

– Тишина Первопроходец, – раздался с порога вкрадчивый голос.

Подавив стон, Тишина повернулась к вошедшему.

– Теополис. Тебе известно, что невежливо без спроса проникать в чужое жилище, к тому же – к женщине? Надо бы вышвырнуть тебя за нарушение моих границ.

– Да будет тебе. Ты ведешь себя как… скажем, лошадь, которая лягает кормящего ее конюха, тебе не кажется?

Высокий, нескладный Теополис оперся о дверной косяк, скрестив на груди руки. Простая одежда ничем не указывала на его положение. Сборщики налогов из форта часто предпочитали скрывать свое занятие от случайных встречных. На чисто выбритом лице Теополиса, как всегда, сияла покровительственная улыбка. Чересчур чистая и новая одежда выдавала случайного гостя Лесов. Тем не менее его нельзя было назвать ни щеголем, ни глупцом.

Теополис был не менее опасен, чем другие обитатели Лесов, но представлял угрозу совершенно другого рода.

– Зачем ты пришел? – спросила она, пристраивая седло на спине последнего коня, фыркающего чалого мерина.

– А зачем я всегда прихожу к тебе, Тишина? Наверное, скучаю по твоей жизнерадостной компании.

– Я знаю, что с меня ничего не причитается.

– Только потому, что у тебя освобождение от большей части налогов, – парировал Теополис. – Но ты так и не заплатила мне за поставку серебра в прошлом месяце.

– Дела в последнее время идут не слишком хорошо. Я скоро рассчитаюсь с тобой.

– А болты для арбалета? – продолжал Теополис. – Или ты нарочно делаешь вид, что не помнишь, сколько стоят серебряные наконечники для них, а? А партия серебра для замены защитных колец?

Тишина, продолжая застегивать пряжки на седле, поморщилась от его визгливого акцента. Ох уж этот Теополис. Тени, ну что за день!

– Ого. – Теополис подошел к козлам и взял один мешочек. – А это что такое? Похоже на сок болотного порея. Говорят, ночью, в правильном свете, он оставляет светящиеся следы. Неужели это один из загадочных секретов Белого Лиса?

– Не произноси этого имени, – прошипела Тишина и выхватила мешочек у него из рук.

Теополис усмехнулся:

– Значит, у тебя есть кто-то на примете! Чудесно. Мне всегда было любопытно, как же ты их выслеживаешь. Прокалываешь в мешочке отверстие, цепляешь под седло, а затем идешь по оставленному на земле светящемуся следу? Я угадал? Так ты можешь позволить им отъехать подальше и только потом прикончить. Чтобы и тени подозрения не пало на твое пристанище?

Да, Теополис, бесспорно, опасен, но Тишина нуждалась в доверенном человек, который может сдавать властям головы преступников и получать награду. Подобно всем крысам, Теополис знал самые удобные лазейки, кормушки и закоулки. У него были связи в Последнем порту, и он умудрялся получать деньги от имени Белого Лиса, не выдавая Тишину.

– Знаешь, в последнее время мне все чаще хочется выдать тебя, – продолжал Теополис. – Многие будут готовы хорошо заплатить, чтобы узнать, кто скрывается под маской знаменитого Белого Лиса. Я бы мог разбогатеть благодаря своим знаниям, хм.

– Куда больше, – отрезала Тишина. – Можешь изображать из себя кого угодно, но ты не дурак. Наш уговор держится уже десять лет. Только не говори, что вдруг решил променять богатство на несколько минут славы.

Теополис улыбнулся, но возражать не стал. Он оставлял себе половину вознаграждения за каждого убитого преступника. С точки зрения Теополиса, трудно представить себе более выгодную сделку. Ему лично ничего не угрожало, что его и устраивало. Ведь он был чиновником, а не охотником за головами. Всего один раз Тишина видела, как он убил человека, да и тот не мог сопротивляться.

– Ты хорошо меня знаешь, Тишина, – рассмеялся Теополис. – Слишком хорошо. Ну-ну. Значит, нас ждет вознаграждение! Кто же на этот раз? Хочу взглянуть на него в общем зале.

– Ни в коем случае. Тени! Ты правда думаешь, что, увидев сборщика налогов, они не сделают ноги? Не вздумай заходить в зал, не то испортишь охоту.

– Успокойся, Тишина, – с прежней ухмылкой сказал Теополис. – Я всегда следую твоим правилам. Стараюсь не показываться лишний раз в пристанище и не навлекать на тебя подозрений. В любом случае я сейчас не могу остаться; просто заглянул по дороге, чтобы сделать предложение. Хотя теперь оно, наверное, тебя не заинтересует. Очень жаль. А скольких трудов мне стоило добыть его для тебя, хм.

Тишину обдало холодом.

– Какую помощь ты вообще можешь мне предложить?

Теополис достал из дорожной сумки лист бумаги и осторожно развернул его неприятно длинными пальцами. Он было сделал шаг, чтобы поднести лист к лицу Тишины, но она выхватила бумагу из рук.

– Что это?

– Способ избавиться от всех долгов, Тишина! Тебе больше не придется ни о чем беспокоиться.

Бумага содержала решение о конфискации и разрешение кредиторам Тишины, то есть Теополису, забрать ее имущество в счет оплаты долга.

Формально форты объявили, что дороги и земля по обеим сторонам от них находятся в их власти. Они даже высылали солдат их патрулировать. Время от времени.

– Беру свои слова обратно, Теополис, – выплюнула женщина. – Ты все же оказался дураком. Готов потерять все, чего мы добились, чтобы урвать из жадности клочок земли?

– Ну что ты, Тишина,