– Кларисса, черт тебя дери, я, кажется, предупреждал, чтобыв моем баре не выражаться! Я ведь предупреждал…

– Да ладно тебе, неси лучше пиво.

– Видеть не могу этих потаскух, – сказал сквозь зубыО’Доннелл. – Шлюхи старые. Сто лет здесь ошиваются. Вот ведь мир устроен.

– Ваша правда.

– Вы уж извините, я мигом. Вообще-то у меня есть помощница,но зимой она приходит только по пятницам и субботам.

О’Доннелл налил пиво в две огромные кружки и отнес ихпьянчужкам. Он что-то сказал им, а Кларисса опять выдала «…тебе!» – и заржала.Призраки прошлого наводнили пивную. Крутилась заигранная пластинка, и сквозьтреск пробивался голос Тэмми Уайнетт. Батареи отопления грели немилосердно, вбаре сделалось жарко и душно, снежная крупа прокатывалась дробью по стеклам.Джонни потер виски. Этот бар, он давно знаком ему – по сотне других, в таких жегородишках. Болела голова. Пожав О’Доннеллу руку, он узнал, что у бармена естьматерый пес – какая-то помесь, – обученный набрасываться по команде начеловека. И больше всего Дик О’Доннел мечтает о том, чтобы как-нибудь ночью кнему залез вор, и тогда можно будет спустить – вполне законно – матерого пса,после чего на свете станет одним прибалдевшим, грязным хиппарем-извращенцемменьше.

Отчаянно болела голова.

Вернулся О’Доннелл, вытирая руки о фартук. Тэмми Уайнеттдопела свою песню, зазвучал голос Реда Совайна.

– Еще раз спасибо за угощение, – сказал О’Доннелл, наливаядве кружки.

– О чем разговор, – сказал Джонни, продолжая изучатьгазетную вырезку. – На прошлой неделе Куртерская Засека, на этой будет Джэксон…что-то я о таком не слышал. Небось маленький городишко?

– Крохотный, – подтвердил О’Доннелл. – Когда-то был лыжныйкурорт, но прогорел. Многие остались без работы. А вообще они тамперерабатывают древесину да на фермах понемногу ковыряются. Но ему,представьте, и туда заехать не лень. Беседует с ними. Выслушивает их бабье. Высами-то, Джонни, где живете в Мэне?

– В Льюистоне, – соврал Джонни. В заметке говорилось, чтоГрег Стилсон встретится со всеми желающими в общественном центре.

– Никак сюда на лыжах покататься приехали?

– Нет, я недавно ушиб ногу. Теперь не до лыж. Так, проездом.Спасибо, что дали посмотреть. – Он возвратил газетную вырезку. – Занятнаяштука.

О’Доннелл аккуратно подложил ее к остальным бумагам. Все егодостояние: пустой бар, дома пес, готовый по команде наброситься на человека, давот Грег Стилсон. Грег, побывавший в его баре.

Джонни вдруг захотелось сию же секунду умереть. Если этотдар ниспослан ему богом, то бог, без сомнения, опасный безумец, которого пораостановить. Если бог хочет смерти Грега Стилсона, почему он не задушил егопуповиной при появлении на свет? Не толкнул под колеса машины? Не убил током,когда тот настраивал радиоприемник? Не утопил в бассейне? Почему он свалилгрязную работу на Джонни Смита? Ну, конечно, спасение мира не входит в егообязанности. Это дело экстрасенсов, пусть они и попотеют. Внезапно Джоннирешил, что оставит Грега Стилсона в живых и плевать он хотел на господа бога.

– Джонни, вы как, ничего? – встревожился О’Доннел.

– Что? Да-да, разумеется.

– У вас сейчас был какой-то странноватый вид.

Он вспомнил слова Чака Чатсворта: Я бы это сделал. Иначе ябы с ума сошел, что все они, эти миллионы погибших по его милости, будутпреследовать меня до самой смерти.

– Замечтался, видно, – сказал Джонни. – Рад был с вамивыпить. Спасибо за компанию.

– И вам тоже, – сказал О’Доннелл, явно польщенный. –Побольше бы таких людей к нам заглядывало. А то все норовят мимо, на лыжныекурорты – сами понимаете, цивилизация. Вон куда уплывают денежки. Знать бы, чтоко мне завернут, я бы тут такое устроил… Плакаты с видами Швейцарии и Колорадо.Камин. Зарядил бы автомат рок-н-роллом вместо этого дерьма. Я бы… я бы знаете,как развернулся. – И, пожав плечами, добавил: – Что я, хуже других?

– Конечно, нет, – сказал Джонни, поднимаясь со стула и думаяо собаке, обученной бросаться на человека, и о тоске ее хозяина по грязномухиппи, который когда-нибудь залезет в дом.

– Теперь шлите сюда своих приятелей, – сказал О’Доннелл.

– Обязательно, – сказал Джонни.

– Эй, Дик! – заорала одна из пьянчужек. – Здесь что, не умеютвежливо обслуживать посетителей?

– Когда ты уже лопнешь! – вскипел О’Доннелл, багровея.

– А… тебе! – откликнулась Кларисса и заржала.

Джонни тихо выскользнул за дверь навстречу надвигающемусябурану.

В Портсмуте он остановился в «Холидей Инн». Вернувшисьвечером в гостиницу, он сказал портье, чтобы к утру был готов счет.

В номере он сел за безликий гостиничный письменный стол,достал пачку бумаги и взял казенную гостиничную ручку. В висках у него стучало,но он должен был написать несколько писем. Его внезапный внутренний протест –если это можно так назвать – сошел на нет. Его счет к Грегу Стилсону остался.

Я сошел с ума, думал он, не иначе. Совсем спятил. Мысленноон уже видел броские заголовки: ЭКСТРАСЕНС СТРЕЛЯЕТ В КОНГРЕССМЕНА ОТНЬЮ-ГЭМПШИРА. МАНЬЯК УБИВАЕТ СТИЛСОНА. ПУЛЯ ОБРЫВАЕТ ЖИЗНЬ ЧЛЕНА ПАЛАТЫПРЕДСТАВИТЕЛЕЙ. Что касается журнала «Инсайд вью», то на его улице будетпраздник: ЭКСТРАСЕНС-САМОЗВАНЕЦ УБИВАЕТ СТИЛСОНА, 12 ИЗВЕСТНЫХ ПСИХИАТРОВ ОБЪЯСНЯЮТ,ПОЧЕМУ СМИТ ЭТО СДЕЛАЛ. И сбоку, возможно, колонка Диса о том, как Джоннипригрозил ему, что возьмет мелкокалиберную винтовку и пристрелит непрошеногопосетителя.

Сумасшедший.

Больничный долг выплачен, но после этой истории будетпредъявлен особый счет, по которому отцу придется долго платить. Ему и его женепредстоит не один день прожить в отраженных лучах печальной славы Джонни.Пойдут письма, полные ненависти. Все, кого он знал, подвергнутся допросу –Чатсворты, Сэм, шериф Баннерман. Сара? Кто знает, может, до Сары они недоберутся. В конце концов, не на президента же покушение. По крайней мересейчас. Тут много таких, которые боятся сказать об этом вслух, а я не боюсь. Яскажу во весь голос. В один прекрасный день Грег Стилсон станет президентом.

Джонни потер виски. Боль накатывала медленными волнами. Нет,так дело не пойдет. Он пододвинул к себе верхний лист бумаги, взял ручку ивывел: Дорогой папа. Ветер швырнул в стекло горсть снега – сейчас разыграется…Наконец ручка заскользила по бумаге, сначала нехотя, затем все быстрее ибыстрее.

Джонни поднялся по деревянным ступенькам, очищенным от снегаи посыпанным солью. Миновав двойные двери, он оказался в вестибюле, стеныкоторого были заклеены образцами избирательных бюллетеней и объявлениями,извещавшими о предстоящем третьего февраля сего года в Джэксоне, в этих стенах,собрании избирателей. Висело там и сообщение о скором визите Грега Стилсона итут же портрет Самого в сдвинутой на затылок каске, с жесткой кривой ухмылкой,как бы говорящей: «Здорово мы их, приятель, а?» Чуть правее зеленой двери,которая вела в зал, обнаружилась довольно неожиданная табличка, и Джоннинесколько секунд молча изучал ее: СЕГОДНЯ СДАЕМ НА ВОДИТЕЛЬСКИЕ ПРАВА. НЕЗАБУДЬТЕ ДОКУМЕНТЫ. Табличка стояла на деревянной подставке.