Кулон на груди уже обжигал кожу. Опустив на него взгляд, я заметила, как на кубике вспыхивают и гаснут руны.

— Что у тебя там? — вопрос учителя заставил меня вздрогнуть.

— Где? — я бестолково хлопнула ресницами.

— Что у тебя за спиной? Ты спрятала руки.

— Ладони вспотели, - нагло соврав, премило улыбнулась. - Смотрю на ваш накопитель, и страх пробивает. А почему Курата была иссушена, а вторая девушка - нет?

— Вторая? - не понял он.

— Та, что нашли, когда меня жуана заглотила.

— Ты и её видела?

— Да.

Мужчина призадумался.

— Всё зависит от дара объекта, - уверенно пояснил он. - Чем он слабее, тем сильнее страдает физическая оболочка.

— Ну, хоть похоронят меня красивой, — мои губы дрогнули в нервной усмешке. А у самой душа льдом покрывалась.

— Да, - он растёр ладони. - Ну что? Пора, моя хорошая. Время пришло.

Мужчина двинулся на меня. Взглянув на него, увидела перед собой безумца.

Его глаза... В них было что-то такое, что заставило меня закричать. Крепче сжав арматуру, я замахнулась и попыталась ударить профессора. Промахнулась и попала по столешнице пульта. Удар был столь силён, что высеклись искры.

— Ах ты, мерзкая девчонка! — зарычал старикан.

Развернувшись, я снова замахнулась, но мимо - только руку этой твари задела. Арматура была достаточно тяжёлой, так что я кряхтела от натуги, но сжимала своё оружие сильнее.

Жандр, не будь дураком, ко мне не приближался. Не дожидаясь пока иссякнет смелость, я снова подняла железку и с воплем попёрла на него. И вновь он легко ушёл от удара по голове.

Сильный толчок воздуха в спину заставил меня отлететь к сфере.

Ударившись о стеклянную поверхность, я уселась на пол. Но своё оружие из рук не выпустила.

— Миленина, — лицо Жандра исказила довольно мерзкая гримаса. Он всё больше напоминал мне безумца, которым и являлся. — Я сильнейший маг воздуха. Если бы ты не нужна была мне живой, то я бы размазал тебя о ближайшую стену, даже руки не подняв. Так что брось свои жалкие попытки нанести мне вред и повинуйся!

— Да идите вы, господин учитель, — процедила я сквозь зубы, — может, вы и маг воздуха, но и я не грязь под ногами.

Вскочив, я подняла железку и вспомнила, как брат учил меня вызывать пламя. Нужна злость! Этого во мне было хоть отбавляй. Оскалившись, я заставила пламя реветь, оно выходило из моих рук и ползло по арматуре, проникая в неё.

Железо накаливалось, причиняя мне боль.

Замахнувшись, рванула на своего обидчика. Ему весело уже не было. Атаку он отразил, но сюртук его полыхнул.

— Тварюшка, — прошипел он. — Ты будешь моей!

Резкий толчок в грудь заставил меня подавиться дыханием. Меня снова откинуло к сфере. Жандр был силён, а я уже выдохлась. Держалась на чистом упорстве.

Кулон на моей груди просто пылал.

— Всё! Поиграли и хватит! Ничего страшного не случится, если в накопитель ты попадёшь немного помятой, — с этими словами Жандр направил на меня воздушную волну. Яростную, сметающую всё на своём пути. Мгновение и меня подняло в воздух. Арматура погасла, её просто вырвало из моих рук. Всё закружилось, в ушах послышался звон.

Узкий проём...

Быстро сообразив, куда меня закинуло, я ухватилась за тонкую стену, и, сопротивляясь стихии, в последнем рывке попыталась вырваться наружу. Руку резко полоснуло болью и браслет, что дал мне господин Михаль на пустыре, обратился маленькой змейкой и скользнул с запястья на пол.

Ещё пара мгновений и вслед за ним воспламенился кулон, слетая с моей шеи. Упав на пол, он расплылся странным знаком на полу. Словно печать или метка.

— Довольно сопротивляться, полукровка. Твой черёд настал, — это последнее, что я услышала, прежде чем меня закинуло в огромный стеклянный шар.

Кубарём закатившись в сферу, я от лютой злости и отчаянья ударила кулаками об стеклянный пол. Проиграла!

Этот старикан меня одолел. Ну и пусть он профессор! Пусть сильный маг! Но я проиграла.

Мои и без того обожжённые руки снова полыхнули.

— Всё не успокоишься, полукровка. Живучие вы твари. Этого вам не занимать, но ещё никто до тебя так не сопротивлялся. Они сами, как овцы, заходили туда. Радовались и даже не понимали, что с ними происходит. Дурачьё, а я всего-то обещал им зачёт и место ассистента. Но не ты. Всё же кровь Валевски - это лучшая твоя сторона.

— Я не Валевски! — прорычала раненым зверем. — Эта проклятая кровь худшее, что во мне есть. А тебя, старый сморчок, я проклинаю! Слышишь! Будь ты проклят и весь твой смрадно воняющий род!

— Проклинаешь? — он засмеялся. — Это, студентка, могут сделать только ведьмы. А ты у нас кто?

— А вы точно уверенны в моей родословной? — прошипела я. Моё сердце грохотало так, что уши закладывало. — Все женщины - ведьмы, профессор. Во внешнем мире в это многие верят. Вы разве не знали?

— Ваш внешний мир, — он задрал нос кверху, — клоака, населённая всяким сбродом. Я навсегда закрою туда вход. Я уберегу нас от вырождения! Магия будет принадлежать только Шаливару.

— Да кто ты такой, пень старый, чтобы диктовать, кому и что принадлежать должно. Магия - это великая энергия! А вы думаете, что достаточно могущественны, чтобы диктовать ей условия.

Я скрестила руки на груди и снисходительно глянула на этого "богоизбранного маньячину"

— Закрой свой рот, соплячка! — всё, я его допекла, у старика даже челюсть затряслась.

— Не смей закрывать мне рот, старая полоумная псина, — я злила его и морочила голову, чтобы выиграть хоть немного времени.

Во мне не осталось ни капли уважения к этому сморчку. Я не могла достать его физически, но не словесно. Поэтому я ссыпала оскорблениями на его голову, пытаясь задеть больнее. Размазать его себялюбие по этим каменным стенам.

— Вы, как учитель, - ничтожество, позволяющее себе оскорблять учеников! И как маг -такое себе. Так, мелкий пакостный вор. Эту установку можно было пустить на благие дела, а вы убиваете с её помощью, и отбираете то, что вам не принадлежит. У ничтожаете чужих детей. Вы возомнили себя Богом? Нет. Вы обыкновенный маньяк. Признайтесь, что убиваете в угоду своей больной фантазии. Вы получаете от этого удовольствие и наверняка присваиваете себе магию из этого накопителя. Я даже не уверена, что вы её создали. Держу пари, что это разработка какого-нибудь талантливого полукровки, а вы украли её так же, как и магию. Вы вор, и только.

— Не сметь! — его трясло. Ну, что же, во всяком случае, меня он будет помнить долго.

— Что не сметь? Правду говорить? Не нравится слушать, что о вас думают другие?