Жандр...

Его с утра забрали дознаватели и увезли туда, где, мне хочется верить, он проведёт свои последние дни.

Сумасшедший старик.

Мразь, забравшая столько жизней.

И зачем?

У меня не было ответа: все объяснения, что он давал, все его бредни не укладывались у меня в голове.

Потянувшись, я прикоснулась к густым локонам Эрика.

— Приходи в себя, любимый. Я знаю, что ты слышишь меня. Я очень люблю тебя, — коснувшись губами его предплечья, потёрлась об него щекой. — Люблю настолько, что никогда бы не позволила тебе попасть в эту сферу.

— И я люблю тебя, русалочка моя, - его хриплый шёпот оказался настолько неожиданным, что я вздрогнула.

— Эрик? - подавшись вперёд, я коснулась его лица.

— Я люблю тебя, Злата, настолько безумно, что ворвался бы туда и без твоего согласия. Вместе, Злата?

— Вместе, — оперевшись лбом в его плечо, я облегчённо прикрыла глаза.

— Эрик? — госпожа Доротея услышала наши голоса и привстала.

— Всё хорошо, мама, — прохрипел он. — Впрочем, как и всегда.

Она шумно выдохнула.

— Бронислав как? — Эрик неуклюже попытался повернуться на бок, но быстро оставил эту затею.

— Лучше всех, — я придержала его, улаживая обратно на спину, — он с Агатой.

— Значит, всё?! Наконец-то, это закончилось

— Почему ты не рассказал мне, сынок? — госпожа Доротея села на краешек кровати и сжала руку сына в своих ладонях. — Почему не пришёл, когда он потребовал это от тебя? Эрик, я всегда всё узнаю от твоего младшего брата. Нельзя так со мной!

— А что бы я сказал тебе? — его губы искривила усмешка. — Что бы это изменило? Уговор был прост: твоя свобода от этого брака в обмен на то, что я привезу чужую неизвестную мне девочку и задвину её подальше. По его плану никто не должен был знать о том, чья она дочь. Дальняя родственница Альтовски, которая внезапно обнаружила в себе магию. Её не забирали из внешнего мира так, как думали, что она просто человек. Задумка его до противного проста. Кольцо, что дала Злате её мама, должно было выступать маячком. По нему и вычислили бы, где она умерла. Но он одно не учёл!

— Я никуда не задвинулась, а ты подослал мне навстречу Валынских?

— Ты обрела лицо, Злата. Я же не монстр, насаживать на крючок живого человека. Кем нужно быть, чтобы выродить такой план?! - он поджал губы. - И да, я влюбился как мальчишка. Потерял покой из-за дерзкой красотки в ванной. Я знал, что ведуны везут свою внучку в Академию, просчитать их маршрут было несложно.

— Спасибо, — потянувшись, я поцеловала его в губы.

— Ты здорово потрепала ему нервы, — Эрик зло усмехнулся, — так бы и смотрел, как его и эту старуху трясёт в припадке. И всё же, я не углядел за тобой. Клялся, что ничего не случится и позволил выкрасть тебя у меня из-под носа.

— Я жива, убийца пойман. Остальное неважно. А что теперь будет с Валевски? — этот вопрос мучил меня уже два дня. — Он лишится кресла ректора?

— Это зависит от мамы и тебя, — Эрик устало прикрыл глаза.

— Это как? — я обернулась на будущую свекровь.

— Пока все думают, что ректор доблестно искал убийцу, — негромко произнесла она, — и ты, Злата, лишь случайная жертва. Господин Валынский и те немногие, что слышали слова Эрика, молчат и ждут наших действий.

— А мы всё расскажем? — с сомнением поинтересовалась я.

— Это скандал, Злата, — госпожа Доротея поджала губы. — Он затронет не только меня и тебя, но и весь род Альтовски и Бронислава. Общество отнюдь не безобидно. Многие начнут полоскать Эрика, намекать, что он женился на тебе, дабы избежать наказания за соучастие. И всё это будет длиться не день и не два, ещё и на детях аукнется. Бронислав -сын опозоренного отца, Эрик - подлец, избежавший правосудия.

— А вы, госпожа Доротея? — я начинала понимать, о чём она.

— Да, что я, — она отмахнулась, — я как раз и выиграю от этого. Любой суд даст мне развод. Но ценой репутации детей.

— Мы можем потребовать от него подписать любые бумаги, — предложила я. — Валевски даст развод. Бронислав останется наследником.

— Не нужно мне его наследство! — раздалось со стороны дверей. Оперевшись на косяк, там стоял Морковка и господин Михаль. — Я думаю, роду Валынских не помешает ещё один сын. Пусть отец остаётся при своём кресле, которое он так обожает. Но он лишится жены и сына.

— Он снова женится, и всё, — я пожала плечами.

— Третий ребёнок в драконьем роду! — Бронислав сложил руки на груди. — Злата, когда вся магия уже в руках старших детей, третий, считай, что пустой. Это вырождение рода! Слабый маг никогда не займёт высокий пост, никто не отдаст ему в жёны перспективную девушку, только такую же пустышку.

— Это жестоко, — кивнул господин Михаль. — Это худшее, что может случиться с драконьим родом. Вдову Валевски удар хватит, когда она поймёт, что от её "великой" крови осталась одна красная водица.

— О, да! Старуху это раздавит, — процедил Эрик. — Но, братишка, подумай, чего ты лишаешься.

— Давай честно, — Бронислав выглядел решительным, — стыдно быть сыном того, кто родную дочь, как червяка на крючке использовал. Того, кто опустился до шантажа и прикрывался моей матерью, требуя от брата поступать низко и мерзко. Мне стыдно, брат, называться Валевски. Лучше я сейчас отрекусь от него, чем потом покрытый позором. К тому же, если я откажусь от фамилии Валевски, то всё равно останусь младшим братом Альтовски. Магия моя при мне, а Злата усилила её. Меня примут в свой род Валынские.

— Да, — господин Михаль кивнул, — и без объяснений для общества. Пусть гадают, в чём дело, и копают под ректора. Уверен, там, и кроме истории со Златой, много чего интересного найдётся.

— А мне так даже больше нравится, — хмыкнула я. — Значит, ты будешь Брониславом Валынским?

— Нет, — братишка покачал головой и широко улыбнулся. — Я буду Милениным. Брониславом Милениным!

— Ну ты и ... морковка!

Засмеявшись, я снова уткнулась в плечо любимого мужчины.

— Вот теперь точно всё будет хорошо и никаких тайн, даже дышать легче, — выдохнул он.

Да, а дальше только учёба и любовь.

— И свадьба, — дополнил он мои планы на будущее.

— Как диплом получу, — поставила я своё условие.

— Как зимнюю сессию сдашь.

— Нет! — возмутилась я.

— Да, — его голос звучал твёрдо.

— А как же учёба?

— И чем свадьба ей помешает? — Эрик вопросительно приподнял бровь.

— Не знаю, — я пожала плечами.

— Значит, после зимней сессии, — попытался он поставить точку в нашем споре.