— Что вы здесь делаете? — вновь потребовал онответа, прижимая ее к стене.

— Навещала своего брата, — сказала она. — Ибольше не орите на меня.

— Кто ваш брат?

Она кивнула на дверь с номером 22.

— Сейчас нет посещений. Это запрещено.

— У меня было важное дело. Я ухожу, о’кей.

Дверь палаты 22 открылась, и из нее выглянулЛинни.

— Это ваша сестра? — спросил охранник.

Дарби сделала умоляющие глаза.

— Да, оставьте ее, — сказал Линни. — Онауходит.

Она выдохнула и улыбнулась Линни.

— Мама навестит тебя в эти выходные.

— Хорошо, — мягко сказал Линни.

Охранник отступил, и Дарби чуть не бегомбросилась к двойным дверям.

Грантэм читал администратору лекцию о том, вочто обходится обществу здравоохранение.

Она быстро прошла через вестибюль и была уже увыхода, когда администратор окликнул ее:

— Мисс! О, мисс. Назовите свое имя.

Дарби проскочила через входную дверь,направляясь к машине. Грантэм пожал плечами и с беззаботным видом вышел изздания. Они вскочили в машину и сорвались с места.

— Фамилия Гарсиа — Морган. Линни узнал егосразу же, но не смог вспомнить имени. Он только помнит, что оно начинается наК. — Она рылась в выписках из «Мартиндэйла — Хубеля». — Сказал, что работает внефтегазовом подразделении на девятом этаже.

Грантэм на большой скорости отъезжал от«Парклейна».

— Нефть и газ.

— Да, так он сказал. — Она нашла его. — КертисД. Морган, нефтегазовое подразделение, двадцать девять лет. В судопроизводствеесть еще один Морган, но он компаньон и ему пятьдесят один год.

— Гарсиа — Кертис Морган, — произнес Грэй соблегчением и посмотрел на часы. — Без четверти четыре. Нам надо спешить. Я немогу откладывать.

Руперт засек их, когда они отъезжали отклиники. Красный «понтиак» несся по улице как ошпаренный. Некоторое время онпытался висеть у них на хвосте, затем плюнул и передал информацию по радиовпереди идущей машине.

Метью Барру никогда раньше не приходилосьпользоваться скоростным катером, и через пять часов тряски по океану он былвымотан и оглушен. Когда вдали показался берег, он впервые за десятилетияпроизнес молитву. А затем вновь стал посылать проклятия в адрес Флетчера Коула.

Они пришвартовались в небольшой лагуне возлегорода, которым, по его расчетам, должен был быть Фрипорт. Капитан сказалчто-то о Фрипорте человеку по имени Ларри, когда они отправлялись из Флориды.За все время этого мучительного испытания больше не было произнесено ни слова.Роль Ларри в этом путешествии оставалась неясной. Он был не меньше стадевяноста пяти сантиметров ростом, с шеей, не уступавшей по толщине фонарному столбу,и не занимался ничем, кроме пристального наблюдения за Барром. Вначале это былотерпимо, но через пять часов надоело хуже горькой редьки. Ноги отказывались ихдержать, когда катер остановился. Ларри сошел на берег первым и велел Барруследовать за ним. На пирсе к ним подошел другой громила, и они вместесопроводили Барра к поджидавшему фургону, у которого подозрительноотсутствовали окна.

В этот момент путешествия Барру очень хотелосьсказать «до свидания» своим новым приятелям и попросту исчезнуть в направленииФрипорта. Он сел бы на первый самолет в Вашингтон и вмазал Коулу, как толькоувидел бы его сияющую лысину. Но он должен был сохранять самообладание. Они неосмелятся его тронуть. Фургон вскоре остановился на небольшойвзлетно-посадочной полосе, и Барра провели к черному «лиэр-джету». Он синтересом рассматривал его, пока поднимался по трапу за Ларри. Он был спокоен иневозмутим. Это было для него еще одной работой. В конце концов, он был однимиз лучших агентов ЦРУ одно время. Бывший морской пехотинец мог позаботиться осебе сам.

Он сидел в салоне один. Иллюминаторы былизакрыты, и это раздражало его. Но он чувствовал, что господин Маттис дорожитуединением, и, конечно же, мог его понять. Ларри и второй тяжеловес сидели вначале салона, листая журналы, и совершенно его не замечали.

Через тридцать минут после взлета, когдасамолет начал снижение, Ларри подгреб к нему.

— Надень это, — потребовал он, подавая плотнуюповязку для глаз. Зеленый новобранец в этот момент запаниковал бы. Дилетантначал бы задавать вопросы. Но Барра уже прежде возили с повязкой на глазах, и,хотя сомнения в отношении этой миссии у него сохранялись, он спокойно взялповязку и завязал себе глаза.

Человек, снявший с него повязку, представилсякак Эмиль, помощник Маттиса. Это был худощавый тип небольшого роста,темноволосый, с ниточкой усов над губой. Он сел в кресло, стоявшее в двухшагах, и закурил.

— Наши люди сказали нам, что вы здесь как бына законных основаниях, — произнес он с дружеской улыбкой.

Барр огляделся вокруг. Стен в комнате не было,ими служили окна с тонкими переплетами. Солнце светило во всю мощь и нестерпиморезало глаза. За пределами комнаты просматривался ряд фонтанов и бассейнов вокружении роскошного сада. Они находились в одной из дальних комнат огромногодома.

— Я здесь от имени президента, — сказал Барр.

— Мы верим вам, — кивнул Эмиль. Он,несомненно, был каджуном.

— Могу ли я узнать, кто вы? — спросил Барр.

— Я — Эмиль, и этого достаточно. ГосподинуМаттису нездоровится. Наверное, вам следует передать ваше сообщение через меня.

— Я имею указание говорить непосредственно сним.

— Указание господина Коула, я полагаю. — Слица Эмиля не сходила улыбка.

— Совершенно верно.

— Понятно. Господин Маттис предпочитает невстречаться с вами. Он хочет, чтобы вы поговорили со мной.

Барр отрицательно покачал головой. Что ж, еслизапахнет жареным и инициатива выпадет из его рук, он с готовностью поговорит ис Эмилем, коль это будет необходимо. Но только не сейчас. Пока он будет тверд.

— Я уполномочен говорить только с Маттисом, —сказал Барр с невозмутимым видом.

Улыбка почти исчезла с лица Эмиля. Он указална стоявшее посреди сада здание в стиле бельведер с окнами от пола до потолка.Ряды тщательно ухоженных кустов и цветов окружали его со всех сторон.