– Вы и впрямь герой, Александр Иванович, – с неподдельной улыбкой похвалила его Клэр, не сводя глаз, словно преданный щенок.

– Вы восхищены? Герой не смог защитить беззащитную девушку, когда это потребовалось.

– Я не так беззащитна, как вы предполагаете.

– Прошу простить моё любопытство, но как продвигаются ваши дела? Если вам необходимо достать какие-то бумаги, то я с великой радостью помогу в этом, – прошептал он почти над ухом.

– О, в этом нет нужды. Франсуа из других источников узнал нужную государю информацию.

– Уверен, что те бумаги не последние. Я остаюсь перед вами в долгу.

– Тогда я знаю, к кому мне обратиться за помощью, когда она понадобится.

Они танцевали, пока не настало время меняться парами. Кавалеры остановились, а дамы продолжили двигаться по кругу. Клэр попрощалась с графом Чернышёвым и, уныло вздохнув, с настороженностью принялась ждать нового партнёра.

Перед ней возникла рука, которую она обязана была взять. Неохотно она вверила себя новому кавалеру. «Какая ты неучтивая стерва. Быстро подними глаза!» – подумала она и тут же радостно окрепла. Клэр удивилась тому, что сразу не узнала полюбившиеся руки. На сей раз её парой был М.

Её глаза говорили сами за себя. Они кричали. Пылали от радости скорой встречи. Лицо предательски засияло, сделалось нежным и любящим.

– Я тоже безмерно рад видеть вас, – шутливо отозвался М., ласково охватывая её взглядом.

– Ты не выглядишь любителем танцев, но… признаюсь, твои движения весьма грациозны.

– Они менее грациозны, чем ваши, – лицо его было спрятано, но глаза… по ним было понятно, что под маской кроется улыбка. – Позвольте сказать, что вы очень красивы.

– Чёрный – ваш любимый цвет.

М. ничего не сказал, но по выражению его глаз было видно, что ему польстила сама мысль о том, что Клэр выбрала этот наряд неслучайно.

Они молчали, вглядываясь в глаза друг друга, словно пытаясь добраться до самого сокровенного в душе. Без сомнений, они стали объектом обсуждений хотя бы потому, что во всём зале не нашлось более гармоничной пары, чем эти чёрные вестники. Два мрачных, загадочных, но отчаянно счастливых чело-века.

– Браво! Милая, вы так прелестно двигались, – отметила Лора Жюно, распивая в обществе Клэр, Франсуа и Чернышёва игристое вино. – А тот господин? Франсуа, тот месье в чёрном, он знаком вам? Прежде не видела его при дворе.

– Мы, безусловно, виделись, но так и не имели возможности узнать друг друга лучше.

– Он показался мне таким таинственным.

Недалеко от них стояли молоденькие девушки и в открытую хихикали над чем-то своим. Небесно-персиковые ленты при каждом их неловком движении разлетались в стороны, словно живые. Под узкими масками были хорошо видны черты округлых лиц, их пухленьких щёк и узких губ. Одна из них, поправляя маску, случайно отвязала её от лица. В тот момент мимо них величественной походкой проходил император. Заметив девушку с открытым лицом, он во всеуслышание заявил:

– Мадам, немедленно прикройте своё жирное, бледное, как у трупа, лицо! У нас маскарад, и никто не должен показывать своего уродства!

Эти слова донеслись и до компании Клэр. Все, кроме неё, ничуть не удивились происходящему, а лишь тихо посочувствовали бедняжке.

Ошарашенная поведением императора, Клэр протолкнула через сжавшееся от несправедливости горло глоток вина.

– Почему Его Величество так груб к этой девушке? – Клэр прошептала это рядом с ухом Франсуа, так, чтобы её не слышали Чернышёв и мадам Жюно.

– Говорят, на балах ему настолько скучно, что лишь в этом он находит увеселение.

Клэр не сводила хмурого взора с Наполеона. Она стала свидетелем того, как император спрятал кисть своей правой руки в складках тоги. Ей вспомнилось, что этот жест зачастую ассоциируют именно с ним.

– Скажи, Франс, почему император всё время прячет свою руку под одежду? – Франсуа, не ожидая подобного вопроса от Клэр, приятно поразился её наблюдательности.

– Один из наших агентов как-то рассказывал, что видел императора Бонапарта за переодеванием. Так вот, удивительное дело, к его нижнему белью всё время привязан чёрный сатиновый мешочек. Есть сведения, будто в этом мешочке Наполеон хранит порцию яда, на случай, если кто-либо застанет его врасплох или будет угрожать.

– Неужели он способен отравить себя, только бы не лишиться чести?

– Или чтобы не рассказать то, что ото всех скрывают…

Обсуждая императора, эти двое едва могли заметить приближающегося к ним маркиза де Коленкура. Он поприветствовал их и попросил Клэр проследовать за ним. Она допила содержимое своего бокала и отдала его Франсуа.

– Куда мы идём, маркиз?

– Император желает поговорить с вами, но тему беседы я, к сожалению, не узнал.

Наполеон сидел на специально сооружённом троне. Небольшое кресло, обитое бархатом и золотом, стояло в центре скромного постамента. Клэр догадывалась о причине предстоящего разговора и со страхом готовила в голове ответ. Багровое вино в гранёных хрустальных бокалах заполнило зал сладко-пряным ароматом винограда. Радостный гул по-прежнему сливался со звуками оркестра. Клэр изо всех сил старалась скрыть свою напряжённость в разговоре с императором, слишком часто делая комплименты его костюму и этому торжеству.

– Я полагаю, что достаточно заручился вашим доверием, мадемуазель. Что касается кольца… Вы готовы наконец расстаться с ним?

– Полагаю, что да, сир. Но не могли бы мы дождаться окончания праздника?

Наполеон терпеливо кивнул, однако Клэр заметила, что это терпение давалось ему очень тяжело.

– Признаюсь, лишь одна женщина на моей памяти заставляла меня ждать. Вы совершенно не похожи на неё. Вы не виноваты, что именно это кольцо осталось вам в память от отца. Память для нас многое значит.

– Мне жаль, что я являюсь причиной вашего ожидания. И я бесконечно благодарна вам за понимание, Ваше Величество! – на миг Клэр забыла о том, что, скорее всего, Наполеону было известно об обряде, по которому кольцо должно быть передано из рук в руки добровольно. Она удивилась его доброте и смиренности, но, вспомнив это важное условие, отвела взгляд в сторону.

Близилась полночь, и все гости вышли на улицу. Кто-то покинул стены дворца и расположился у парадных дверей на первом этаже, а кто-то, как Клэр, лениво протиснулся на открытый балкон. Увидев М. среди томящихся в ожидании гостей, Клэр подошла к нему ближе, оказавшись у самого края балюстрады. Он бросил на неё взгляд, так незаметно, что могло показаться, словно они даже не были знакомы.

Сильный сквозняк проникал через открытые окна внутрь. Руки Клэр покрылись мурашками. М. заметил, как она сжимает своё тело, пытаясь согреть открытые участки кожи, и недовольно прищурился. Клэр не требовала от него внимания. В глазах общества они никем не приходились друг другу. Он отдал бы ей