Что? Бездарный будет бить его? Это еще больший позор родному народу, чем неудавшийся поединок с выродком!

– Живо в строй, поганец! – гаркнул воевода. Что? Он, мохномордый раб, осмелился при таких же рабах приказывать повелителю вещей? Блестящие ленты взлетели над головой Мадора, будто давая место для замаха. Мадор поднял рампер, и оружие Правого Дела рванулось вперед с такой силой, как будто его направляла рука самого Неукротимого.

Честь выше жизни, сражайся за честь

С рожденья и до костра.

К бою оружие, пока оно есть,

Покуда рука быстра!

Гошар не успел уклониться от удара, а рампер уже бил раз за разом повисшее на седле тело, пробивая могучими ударами кольчугу. Камни площадки прыгали вокруг, вылетая со своих мест, под землей гремело и рокотало. В ярости Мадор не заметил налетевших на него со всех сторон пилейских воинов, он успел только замахнуться в последний раз рампером Правого Дела, но удар копья сбил его с ног.

Уже падая, он видел, как взлетают над ним руки с пилейскими длинными мечами, почувствовал боль, бессилие, гнев, а потом перед глазами мелькнула блестящая синяя чешуя, и для Мадора все было кончено. Несколько ударов мечами, и о предателе Пилея, убившим воеводу, забыли в горячке боя, как забыли и о самом воеводе, только вчера ставшим князем. В Пилее не осталось ни настоящих, ни самозваных князей, но это ничего не меняло. Оставался сам Пилей, оставалось его войско и война, которую надо было вести дальше. Пропела труба, сотники прокричали команды, бойцы построились, подхватывали оружие, и войско устремилось к стенам города.

Дирт взмахнул крыльями и в один миг перелетел от Голого Камня на подпрыгивающую от подземных толчков площадку. Дарион бросил меч в ножны, прыгнул на жесткую чешуйчатую змеиную шею, ухватился за укладку и прислушался. Ритм точно ложился под слова «Огонька».

Огонек звезды ночной,

Как в ночи окно,

Может, это нас с тобой

Ждут уже давно…

Кто-то огромный под Голым Камнем выстукивал песню, а из норы, вырытой Диртом, вытекли первые струи живого огня. Новый исход! Опять Истинные или Дирт снова перестарался? Думать об этом было некогда. Стрелы полетели тучей, как будто и осаждавшие, и осажденные ждали этого мгновения. Грохнули первые взрывные снаряды, подкатились к воротам две телеги с таранами. Ящеры с ревом понесли своих всадников под стену города, сверху полился кипяток и кипящая смола. Синий змей с переливающимися крыльями взлетел над пилейским войском, снизу в него полетели стрелы, но прочная чешуя была неуязвима. Дарион отбивал стрелы мыслесилой, но пилейцы стреляли не переставая. Одна уже разорвала рубашку и кожу на плече, залив кровью из раны левый рукав. Так ведь и по-настоящему попадут рано или поздно!

– Поднимайся!

Дирт захлопал крыльями, промелькнула крепостная стена, советник Дагор со своим посохом, и они поднялись. Внизу остались убитые воевода Гошара и Мадор с Нимелора. Зеленый рампер Правого Дела лежал на подпрыгивающих камнях площадки, не желая сражаться за дело неправое. Вдруг, будто проснувшись, он взлетел над камнями и закружился вокруг Дариона, отбивая стрелы, как будто в нем самом жила изрядная мыслесила. Продолжая отбивать, оружие лихо подлетело к его правой руке. Не ловушка ли? Чего не бывает на войне! Дарион протянул левую руку, но рампер упрямо рвался в правую. Ладно, он одинаково хорошо работает обеими руками. Дарион передвинул меч, схватил рампер правой рукой, крепче схватился за укладку левой, и они помчались над пилейским войском.

Внизу рокотало и гремело, золотой ручей живого огня тек из-под деревьев у Голого Камня, выплескиваясь толчками, как кровь из раны. И толчки снова повторяли ритм «Огонька». Золотистые облака и ярко блестящие ленты закружились вокруг Дариона и Дирта, помогая рамперу сбивать стрелы. Послышалось уже знакомое шипение, но теперь оно тоже повторяло ритм, а ручей живого огня уже разлился в целую речку. Так это все-таки они!

– Дирт, огонь на тараны! Давай!

Змей выдохнул длинную струю огня на одну из телег. Веревки, на которых висело огромное бревно, перегорели в один миг, и таран, пролетев локтей десять, упал под крепостной стеной. Испуганные ящеры заревели, разнося в щепки телегу, пилейцы разбегались от них и попадали под взрывы снарядов и струи кипятка. Откуда у них кипяток? Какие-то котлы, трое рудоделов с насосом, но костров, чтобы нагревать воду, не видно. Да это же ученый брат Геранд! Не так уж надолго хватило ему внушения Дариона! Сверкая голубой серьгой и размахивая руками над котлом, повелитель вещей кипятил воду мыслесилой, а потом опрокидывал котел на головы наступающих пилейцев. Обожженные бойцы кричали и ругались, а котел будто сам собой взлетал на стену, в него накачивали воду, и все начиналось сначала.

– Разворот и жги второй таран!

Стрелы полетели в Дариона и Дирта. Сосредоточившись, он держал их мыслесилой, но это не могло продолжаться бесконечно, рано или поздно его убьют. Рампер, будто поняв, что надо делать, вылетел из руки и помчался кругами, отбивая стрелы, летящие в хозяина и его змея.

Торик взлетел над стеной им навстречу, и тотчас захлопал крыльями, теряя высоту. Опять ему подбили крыло! Но вылечить можно, пусть только пилейцы уйдут! Да и самому ему не стоит надеяться только на рампер!

А где Нарика, не ранена? Да вот она, жива и здорова, распевает в такт земным толчкам и отбивает стрелы так лихо, что они улетают прямо в небо. И не только от себя, но и от княгини Сафианы, и от раненых, которых целительница лечит прямо за зубцами на стене! Конечно, внушать Нарике и Сафиане, которые и сами внушательницы, глупость несусветная, но больше ничего сделать было нельзя. Впрочем, теперь они в бою не новички, наверняка уже поумнели и стали осторожнее. Дарион сосредоточился на защите от стрел, напевая в уме «Огонек».

В темном поле огонек

Светит, не сгорит,

Сколько ни пройди дорог –

К дому путь лежит.

Дирт повторял, усиливая действие своей огромной мыслесилой. Рампер так и летал вокруг сам по себе, будто в руке отчаянного вояки. Змей бил огнем по наступающим пилейцам, но они еще шли на крепостную стену волна за волной. Как бы их остановить? Живого огня еще мало… Из норы под деревьями возле Голого Камня вылетела над разливающимся желтым ручьем целая туча Истинных и рванулась на пилейское войско. Как угадали! Или услышали его? Земля вздрогнула, и ручей живого огня превратился в бурную реку, льющуюся в облаке пара из норы, как еще недавно лилась из-под Громовой.