На мгновение в глазах наблюдателя вспыхнул жадный уголек, который Эос и раньше доводилось видеть в глазах других членов «черного состава» Сто пятнадцатой. Но киборг моргнул, и искра исчезла.

– Хорошо, – тихо ответил он. – Но только один раз… А теперь идем в вашу каюту, тебе всего пару часов осталось поспать перед дежурством.

– А где вы будете спать, сэр? – вдруг подала голос Марго. – У нас там всего две кровати – ну очень узкие.

– А я не собираюсь спать: мне отчет об инциденте составить нужно.

Эос проснулась с таким чувством, будто домой вернулась: под щекой вместо подушки похрюкивал главный бутон старины Джейка, рядом, используя ее вместо спинки кресла, сидел сэнсэй, чьи мысли мерно шуршали, анализируя что-то связанное с внутренней политикой Альянса, а сквозь это мерное шуршание прорывались обрывки мыслей других членов команды…

Более того, было ясно, что именно сэнсэй ее разбудил.

– Подъем, лягушонок, если не хочешь пойти на закуску старому удаву… – словно подтверждая это, вслух произнес наблюдатель.

– Пять минут, чтобы умыться, десять, чтобы поесть, и выходим.

Направились они в доки, но не кораблю, а в другую их часть, в отсек малого транспорта, где Эос узнала, что у шефа тоже бывает непроницаемое выражение лица. Правда, ощущения свои он скрывал намного хуже наблюдателя…

– Так вы говорите, мне можно немного нарушить регламент, сэнсэй? – уточнила она, глядя на старпома, руководившего предполетной подготовкой одной из «Косаток» и успешно делавшего вид, что не замечает стажера.

Первый медленно кивнул.

Подлетев к шефу и быстро нагнувшись, Эос обняла его, чмокнула в лоб и сразу же отступила на шаг.

– Теперь мне лучше! – заявила она, упирая руки в боки и чувствуя, как шеф мысленно погладил ее в ответ. – Что делаем дальше?

– Дальше ты полетишь вторым пилотом на этой «Косатке», – безучастным голосом сообщил Второй, – первым полетит Третий. Он объяснит тебе суть задания по дороге. Вылет через восемь минут, так что вперед. И не смей там пропасть, поняла?

– Так точно, шеф, – бодро кивнула Эос, отчетливо осознав, что задание более чем опасное и что посылают ее только потому, что больше некого. – На заре стартуют корабли, – запела она с ухмылкой:

– А дальше? – с интересом спросил Третий, когда она плюхнулась в кресло рядом с ним.

– Я бы попросил экипаж готовящейся к отлету «Косатки» не петь на рабочем месте, – донесся с приборной панели голос Второго. – А то персонал в доках вас слушает вместо того, чтобы работать…

– Конечно, где еще такое услышишь? – хмыкнул Третий. – Это насколько ж архаичный корабль должен быть, что он с бетона стартует, да еще бетон при этом плавится…

– Седая романтика, – согласилась Эос. – Я еще помню те времена, когда корабли даже до орбиты не каждый раз добирались.

– В каком смысле?

– В том смысле, что иногда падали, а иной раз прямо на старте взрывались…

– Такой большой процент брака? – присвистнул Третий.

– Чтобы был брак, должно быть серийное производство, а в мои времена…

– Болтовню тоже прекратить, – снова вмешалась приборная панель. – Это последнее предупреждение, дальше начну начислять штрафные очки…

«Он злится!» – одновременно подумали пилоты.

Третий покосился на стажера и доверительным тоном подумал: «Он сам хотел лететь, но нужно набрать как можно больше баллов себестоимости, пока есть такая возможность. Полет неизвестной длительности был бы неразумной тратой времени. Ты же понимаешь, он дорожит своим местом даже больше, чем раньше…»

Эос устало прикрыла глаза.

«Не факт, что я бы смогла заработать достаточно денег, чтобы его выкупить, даже если бы была человеком…»

«Что ты! Никто не осуждает твое решение. Что до меня, так я просто счастлив! До сих пор не могу поверить, что мы летим вместе… – думал он, одновременно отвечая диспетчерской и подстраивая что-то на панели. – А вообще в жизни всегда так – единственный человек, которому ты бы хотел принадлежать, никогда не сможет себе это позволить…»

«Ты хотел кому-то принадлежать?» – не удержалась от вопроса Эос.

«Было дело… в молодости… Но я быстро передумал…» «Почему?»

«Когда ребром стал вопрос о том, чего же я хочу – большой и чистой любви или ничтожной и грязной, но все-таки жизни, я как-то не задумываясь выбрал последнее…»

«На что нам дети, на что нам фермы? Земные радости не про нас… – не выдержала стажер.

«О да! Именно так! – обрадовался Третий. – Запиши мне слова потом…» – а вслух добавил:

– К-30 к старту готова.

– Старт разрешаю, – спустя пару мгновений отозвался диспетчер.

«Только не перепутайте пустоту с глубиной, подводники…» – отозвались мысли старпома в их головах.

«Так точно, шеф!» – синхронно усмехнулись пилоты.

– А теперь открой глаза пошире, детка, – усмехнулся Третий. – Я покажу тебе кое-что…

Спинки пилотских кресел мягко опустились – над их головами проплывал третий спутник Плинуса, скованный блестящим панцирем станции Восьмого Федерального форпоста, словно сказочный рыцарь.

– Красота, – вздохнула стажер. – Если бы не станция, можно было бы подумать, что мы в планетарии…

– Планетарий, да? – хмыкнул Третий. – В молодости я думал, что было бы здорово пойти туда на первое свидание… А чем тебе станция не угодила?