провела с Ричем, она старалась лежать неподвижно.

«В чем дело?» – наконец спросил он.

«Я не могу уснуть», – произнесла она не своим голосом. Его тело, длинное и теплое, дышало рядом с ее телом. – Я не привыкла к другому человеку рядом».

Она никогда не проводила ночь с Дэниелом: он всегда ускользал до того, как Юнис Гамильтон, ее древняя хозяйка, могла случайно его обнаружить, и возвращался в студенческое общежитие. А другого опыта у нее не было. Не говоря ни слова, Рич выскользнул из-под одеяла и принялся одеваться в темноте.

«Не уходи. – Она коснулась его колена. – Я хочу привыкнуть к этому».

Он забрался обратно, поднял руку, чтобы она могла положить голову ему на плечо.

«Я тоже хочу к этому привыкнуть», – сказал он.

Позади нее скрипнула дверь спальни.

– Что ты тут делаешь? – спросила Джудит.

– Раньше это была моя комната.

– Это моя комната.

– Я знаю, милая.

Коллин достала из ящика стопку рубашек и запихнула ее в пакет, пока Джудит наблюдала за ней. Ей почудилось, что в дверях стоит ее мать.

«Твой отец был мечтателем. Посмотри, к чему это привело».

Снаружи воздух был прохладным, когда они достигли края леса, по земле уже клубился туман. Джоанна несла Кэмбер, Коллин – пакеты. Свет дня уже почти угас.

Коллин начала волноваться, что оставила пикап слишком близко, что обрушился еще один оползень и похоронил его. Затем она все-таки заметила его белый бок.

– Я хочу есть, – захныкала Лия.

– Я знаю, – ответила Коллин, поскольку Джоанна ничего не сказала.

– Куда мы едем? – продолжила вопрошать девочка.

– К нам домой. У нас будет хороший ужин. – Она подождала, пока все заберутся в пикап, затем закинула туда пакеты. – Ты любишь жареный сыр?

Джоанна смотрела прямо перед собой, Кэмбер лежала у нее на коленях. Девочки ерзали в своей грязной одежде.

– Я хочу к папе, – заныла Лея. – Ай! Джуди меня ущипнула!

– Девочки, давайте быть добрее друг к другу. – попросила Коллин. – Пожалуйста.

«Когда-нибудь вы останетесь друг у друга одни».

На фоне темно-зеленых стен белые ставни, казалось, светились. Рич остановился у колоды с топором в руках, разглядывая грязь, приставшую к боковым зеркалам, девочек, Джоанну.

– Кто это? – требовательно спросила Лия.

– Это Рич.

Он прислонил топор к пню, выбил перчатки – в воздух взлетели опилки, словно клуб дыма, выплывающий из шляпы волшебника. Мысленно Коллин видела, как разворачивается вечер: девочки вылезают из пикапа и заходят в дом; Рич вытирает головку топора, чтобы она не заржавела, ровный, практичный, свои инструменты он держит в тепле и сухости; Коллин наполняет ванну водой; сэндвичи шипят на сковороде; Джоанна звонит дяде в Медфорд. А потом, когда они с Ричем наконец останутся одни, он поднимет руку и даст положить голову себе на плечо. «В этом и есть главная разница между вами. Рич не держит зла». Так ей сказала Энид.

Девочки зашевелились: голодные, холодные. Лию донимал зуд, вызванный ее неотвеченным вопросом.

– Это мой муж, – пояснила Коллин.

Она завела их в дом, вдруг осознав, как это все видит Рич: две всклокоченные девочки с грязными волосами, капризничающая малышка, Джоанна на восьмом с половиной месяце беременности, сама еще совсем молодая девушка.

На кухне Коллин принялась беспорядочно рыться в шкафчиках.

– Что ты ищешь? – спросил Рич, входя через заднюю дверь.

– Открывашку.

Он достал ее из ящика рядом с холодильником и открыл банки с супом, подцепив крышки за острые края.

– Этот томатный.

Коллин поменяла его на другой, куриный с вермишелью.

– Что случилось? – спросил он, когда высокие голоса девочек зазвучали из ванной, перекрывая шум льющейся воды.

Она порылась в ящике.

– У нас что, нет сыра?

– Коллин.

– Ну что? – Рич стоял в двух футах, все еще держа в руках открывашку. – Оленье ребро сползло вниз.

– Насколько все плохо?

– Весь хребет.

На кухне появились девочки – волосы у них были влажные, щеки раскраснелись, футболки Коллин свисали до самых колен.

Она налила всем по тарелке супа. Джоанна подула на ложечку, прежде чем дать попробовать Кэмбер. Девочки разломили сэндвичи с сыром пополам. Карпик и Рич молча наблюдали за происходящим, словно не могли толком понять, снится им это все или нет.

В ванной комнате Коллин выдавила на пальцы девочек несколько горошинок зубной пасты. Их лица засветились от ее сладости. Джоанна, должно быть, заставляла их чистить зубы пищевой содой. Коллин вернулась, уложив их в кровать Карпика, и застала Джоанну одну на кухне, держащей в руках телефонную трубку.

– Ты ему позвонила? – спросила она.

– Он привезет трейлер для Босси. Он мне не родной дядя. – Она погладила живот. – Джед все время говорил, что мы должны к нему переехать. Начать все с чистого листа.

– Тебе надо отдохнуть, – сказала Коллин.

– Он сказал, что если этому месту позволить, оно тебя убьет.

Дядя приехал после полуночи. Рич вынес девочек наружу. Коллин вручила Джоанне теплое одеяло для девочек и термос с горячим кофе для дяди.

Карпик, раскинувшись, спал на их кровати. Рич закрыл заслонку. Пламя, лишенное воздуха, замерцало. Коллин опустилась на диван рядом с ним.

– Ты в порядке? – спросил он.

– Я все думаю, что бы сказала моя мама.

– «Сегодня здесь, а завтра нет»? – предположил Рич.

Она покачала головой.

– «Легко пришло, легко ушло»?

Она легонько шлепнула его по животу, а он обнял ее за плечи и поцеловал в макушку.

– В жизни выпадает только одно чудо.

Она выдохнула через нос.

– Да уж.

В темноте спальни мелькнула нижняя рубашка Рича. Снаружи лаял Скаут, низкое горловое рычание сменялось громким гавканьем. Не енот – что-то покрупнее.

– Что это? – спросила Коллин.

– Тихо. – Рич запрыгал на одной ноге, натягивая штаны. За рычанием Скаута слышался шум двигателя.

– Кто это? – Она думала о дяде Джоанны – может, они что-нибудь забыли?

Рич двигался с пугающей ее целеустремленностью.

– Рич?

Она услышала, как он ударился головой о притолоку и выругался себе под нос.

– Ты в порядке? – прошептала она. Скаут снова залаял, затем раздались выстрелы, звон разбитого стекла, хлопанье дверцы машины.

– Рич?!

В окна бил свет, шины разбрасывали гравий. Дом погрузился в темноту. Даже Скаут замолк. Коллин упала в кресло-качалку, Рич стоял в коридоре.

– Не выходи туда, – прошипела она.

– Они ушли.

– Откуда ты знаешь?

Она открыла дверь в комнату Карпика, посмотрела, как вздымается и опускается его грудь в свете ракетного хвоста – каким-то чудом он все еще спал. Ее руки задрожали, и она тихонько закрыла дверь.

Входная дверь была приоткрыта, внутрь задувал холодный воздух, свет с крыльца превращал туман в золотистую дымку.