ноги, что не сразу заметила, как в нос ей ударил запах древесного дыма. Коллин закашлялась. Она оказалась гораздо дальше, чем предполагала, – позади дома, квадратного островка, вокруг которого текла река грязи.

– Эй?!

Задняя дверь с грохотом распахнулась. Джоанна высунулась наружу, ее перевешивал огромный живот, как будто она пыталась удержать равновесие в глубокой воде. Она осмотрела линию деревьев, протянула руку и стала закрывать дверь. Коллин почувствовала прилив страха – как будто Джоанна могла закрыть дверь, отшвартовать дом и погрузиться в воду, как подводная лодка.

– Джоанна!

Коллин замахала руками над головой. Она попыталась бежать, но грязь была слишком глубокой.

– Обойди. – Джоанна указала направление. – Я разгребла.

Она скрылась внутри.

По бокам хижины оказалась прорыта узкая траншея глубиной по пояс. Тяжелые от грязи джинсы Коллин сковывали движения. Когда она добралась до твердой земли, то почувствовала странную легкость в ногах, словно сбросила роликовые коньки. Перед ней оказалась вырытая в грязи площадка размером с комнату с ровными, словно срезанными краями. На площадке росла странная зеленая трава, несколько кур клевали что-то с земли.

– Они обещали нас урыть. Правда, я не думала, что буквально, – сказала Джоанна, открыв переднюю дверь. Лоб у нее был измазан в грязи.

Коллин посмотрела туда, где раньше находился курятник.

– Он оказался где-то там, внизу, – указала Джоанна. – Утром мы нашли большую часть кур на крыше. Недовольны они были просто жутко.

Крыша сарая сползла набок, один ее угол касался земли.

– А девочки?..

– Здесь.

Коллин попробовала вытереть ноги и впервые за много лет переступила порог своего старого дома. Линолеум был испещрен коричневыми разводами – Джоанна явно пыталась оттереть пол. Девочки выглянули из задней комнаты, стоя на треугольнике дерева, с которого был содран ковер. Им было холодно. В дровяной печке потрескивали дрова.

Джоанна налила воду из ведра в чайник и поставила его кипятить. Одна из старых тарелок матери Коллин «Голубая ива» стояла на сушилке для посуды – когда они продавали дом, то оставили все вещи здесь, как будто уезжали только на время.

– Когда ручей перестал течь, нужно было догадаться, что будет дальше, – рассказывала Джоанна. – Наверное, с тех пор как они засыпали Олений источник, вода просто копилась и копилась, пока ее не стало слишком много. Повезло, что я держала ванную наполненной.

Коллин потерла пальцы, грязь осыпалась на пол хлопьями, звон в ушах становился все громче и громче, пока не сравнялся со свистом пара, вырывающемся из чайного носика. Джоанна высыпала в горячую воду сушеные цветы ромашки. По плинтусам расплывалась грязь.

– Я сначала подумала, что это землетрясение. Хорошо, что все случилось ночью, а то бы мы попробовали бежать. Иногда думаешь, что-то такое большое, как хребет, останется на месте.

– Где Джед? – спросила Коллин. Джоанна пожала плечами.

– В Вашингтоне? Айдахо? Он избалован душевыми на стоянках. Горячей воды сколько угодно. Он вернется только через три недели. К тому времени я разгребу это место. Я думала, что это конец, когда оползень начал двигаться к двери. Мы сидели и молились. – Держа ситечко над кружкой, она разлила чай. В доме пахло плесенью и землей, и Коллин почувствовала этот запах во рту. Ей все казалось, что сейчас по лестнице спустится мама.

– Мёда? – Джоанна протянула ей полупустую банку и тяжело опустилась на стул. Коллин держала за толстую ручку кружку, на боку которой были изображены следы пумы. Она вспомнила, как кружку держал в руках ее отец – молоко, два кусочка сахара.

– Нас можно похоронить, но мы все равно выкопаем путь наружу. – Джоанна сделала глоток и поморщилась. – Горячо.

Чай был слабым. Кусочки цветов застряли в горле Коллин. Она заставила себя проглотить обжигающую жидкость. Вошла Кэмбер. Джоанна посадила ее к себе на колени, прижав к своему беременному животу.

– Бог позаботился о нас, верно? – Джоанна заправила мягкие кудряшки девочки за ухо.

– Ты можешь позвонить Джеду?

Джоанна изобразила, как снимает трубку с рычага и подносит к уху.

– Динь-динь!

Кэмбер засмеялась.

– Я имею в виду – позвонить от нас, – сказала Коллин.

Джоанна поднялась, снимая Кэмбер с колен. Малышка бросила на Коллин обиженный взгляд, словно именно она была виновата в этом внезапном выселении.

– Нужно вынести ковры, – сказала Джоанна.

– Вы не можете здесь оставаться.

– Они воняют тухлятиной, – Джоанна словно вовсе ее не услышала. Вместе они скатали испачканный ковер и опустились на пол, переводя дыхание. Джоанна просунула руки под громоздкий сверток. Конец свертка Коллин был залит водой, и от него сильно воняло мокрой псиной и заплесневелой землей. Ковер был слишком тяжелым, чтобы его поднять, но Коллин показалось невежливым на это указывать.

– Готова? – спросила Джоанна.

Они напряглись и закряхтели, перекатили рулон ковра набок, потом еще раз, и еще, и так пока он не оказался возле двери. Джоанна с трудом поднялась на ноги. Коллин присела на корточки. Девочки полезли через нагромождение мебели, проскальзывая между сваленными в кучу стульями и столиками, словно кошки. Джоанна подтянула к порогу последний угол.

– Вот так, – пропыхтела она.

– Он слишком тяжелый.

– Мы его вытолкаем наружу. Открой дверь.

Беременным было вредно поднимать тяжести, но Джоанна уже заняла позицию. Ручка двери была холодной на ощупь. Коллин смотрела на поле грязи и обломков, на накренившийся сарай. Следующий порыв ветра может легко его разрушить. Она подумала о цыплятах в их теплом инкубаторе, о подпирающей крышу сарая деревянной колонне, на которой ее бабушка подвешивала кроличьи лапки.

Джоанна издала низкий стон, приподняла ковер и толкнула его вперед, заставив Коллин спрыгнуть вниз, в грязь, чтобы ее не опрокинуло. Ковер выпал из дверного проема. Коллин ухватилась за второй конец рулона, чувствуя, как промокает от влаги рубашка, и, изо всех сил пытаясь перехватить ковер поудобнее, потащила его вслед за Джоанной к лесу, пробираясь через грязь по колено.

Наконец грязь закончилась. Джоанна выпустила свой конец ковра на землю, Коллин с облегчением разжала руки. Раздался глухой звон колокольчика: на опушке леса паслась Босси.

– Вот и все, – выдохнула Джоанна, а затем, как будто этот звон открыл какой-то таинственный клапан, из глаз ее полились слезы.

– Ты не можешь здесь оставаться. – Коллин кивнула на живот Джоанны. – У тебя скоро родится ребенок.

– Мы не можем просто уйти. – Джоанна шмыгнула носом.

– Тебе придется. Это небезопасно.

– А кто будет заботиться о животных? – запротестовала Джоанна.

Когда они вернулись в дом, Джоанна принялась прибираться на кухне – словно что-то можно было исправить, наведя здесь порядок. Коллин раздобыла несколько бумажных пакетов и поднялась наверх, в маленькую спальню, которая раньше принадлежала ей. В первую ночь, которую она