это говорит о глобальном сознательном расщеплении личности: одна личность знает про конец света внутри Иисуса, а другая – не знает. А это, вообще-то, еще хуже, чем ересь субординатизма. Иными словами, этот стих сильно противоречит догматике. Если следовать этому тексту, рушится вся христология и вся триадология [97]. Но это в том случае, если мы рассуждаем про конец света. Но что, если эти слова вообще не про конец света и даже не про разрушение Иерусалима? А, например, о том, что происходит в жизни каждого человека на протяжении всего его существования. О том, как в жизни каждого человека разыгрывается эта драма: разрушение старого, появление чего-то нового. Рушатся старые храмы – воздвигаются новые. Или новые идеи вместо старых. Поиск своего личного мессии. И здесь все время одни и те же предостережения, заметьте: не ищите здесь или там. Но где же тогда искать?

«Смотрите, бодрствуйте, молитесь, ибо не знаете, когда наступит это время. Подобно как бы кто, отходя в путь и оставляя дом свой, дал слугам своим власть и каждому свое дело, и приказал привратнику бодрствовать. Итак бодрствуйте, ибо не знаете, когда придет хозяин дома: вечером, или в полночь, или в пение петухов, или поутру; чтобы, придя внезапно, не нашел вас спящими. А что вам говорю, говорю всем: бодрствуйте». Итак, берем сухой остаток всей этой длинной речи, кажущейся ужасной, страшной, апокалиптической. В итоге, отвечая на вопрос учеников, когда же начало, – Иисус говорит следующее: начало тогда, когда вы будете сеять и проповедовать, а сейчас бодрствуйте. Он говорит: «Никто не знает, ни Ангелы небесные, ни Сын, но только Отец», – то есть «я не знаю». И важно не то, когда начнется, а то, что нужно бодрствовать и сеять, то есть проповедовать. А что касается признаков – они постоянно есть. И получается, что эти признаки на самом деле ничего не значат, потому что такие признаки можно наблюдать всю историю человечества. Или же это значит, что событие, которого вы ждете, уже происходит – и происходит постоянно. Апокалипсис – сегодня. Кстати, «Откровение» Иоанна Богослова не только не противоречит этой идее, а буквально дословно подтверждает ее. Часто оттуда берут цитаты про четырех всадников, про три шестерки, но это все вообще несущественно. У «Откровения» Иоанна Богослова великолепная структура, как и у его Евангелия, хотя они разные: если в Евангелии использован хиазм, то здесь – другой, но тоже интересный принцип построения текста, который нужно разгадать. Иоанн вообще был любитель писать смысловые головоломки.

Итак, что же значит императив «бодрствуйте»? Живите и любите! Займитесь делом! Трезво живите! Будьте в режиме реального времени! Делайте, что можете! Включайтесь в жизнь! И, наконец, конкретно: идите и проповедуйте.

«Вечером, или в полночь, или в пение петухов, или поутру; чтобы, придя внезапно, не нашел вас спящими». Это не про то, что никогда нельзя спать, – не спать невозможно. Значит, речь про какой-то другой сон. Это про осознанность, про максимальную включенность в жизнь. Быть в напряжении жизни – это и значит бодрствовать постоянно. Быть в напряжении – это заниматься чем-то реальным, чем-то таким, чем ты можешь внести свою лепту в Царствие Небесное. «Бодрствуйте» означает: «для вас Апокалипсис всегда». Не завтра, не послезавтра, не через неделю – всегда. Именно поэтому слова о разрушении Иерусалима, которое произойдет очень скоро, переплетены с апокалиптическими предсказаниями таким образом, что не отличить одно от другого. При этом, что важно отметить, ни одно из апокалиптических пророчеств, которые здесь произносит Иисус: что солнце померкнет, луна не даст света, звезды упадут, силы небесные поколеблются, – вовсе не оригинальны, это все цитаты из Ветхого Завета [98]. От себя Иисус сказал фактически только, что Иерусалим падет. Все остальное он просто переложил, как слоеный пирог, цитатами апокалиптических речений разных пророков из Ветхого Завета.

Хорошо, допустим, Апокалипсис всегда. Ну а когда же финальный? А финальный у каждого свой. Все же рано или поздно умрут, а значит, для каждого Апокалипсис точно случится. Поэтому единственное, что мы можем противопоставить смерти сейчас, – свою жизнь. А жизнь – это напряжение. Когда нет напряжения – это смерть. Не хочешь напрягаться – готовься к смерти. Все просто. Можно даже вспомнить другое выражение Иисуса, которое часто понимают не совсем правильно: «Или думаете ли, что те восемнадцать человек, на которых упала башня Cилоамская и побила их, виновнее были всех, живущих в Иерусалиме? Нет, говорю вам, но, если не покаетесь, все так же погибнете» (Лк. 13:4–5).

Не хочешь проживать жизнь в напряжении – можешь не проживать. Но тогда это смерть. Ты можешь сам выбрать между жизнью и смертью. Все очень просто.

Бодрствуйте.

Глава 29

Мк. 14:1–26

Заговор против Иисуса – Помазание Иисуса в Вифании – Предательство Иуды – Приготовление Пасхи – Тайная Вечеря

Мк. 14:1–2 «Через два дня надлежало быть празднику Пасхи и опресноков. И искали первосвященники и книжники, как бы взять Его хитростью и убить; но говорили: только не в праздник, чтобы не произошло возмущения в народе».

Первосвященники и книжники – люди, в привычную жизнь которых своими поступками и высказываниями Иисус вмешался больше всего, – принимают решение, что его нужно уничтожить. Надо заметить, что для той эпохи убийство не было чем-то противоречащим морали: если человек нарушает какие-то нормы закона, его можно убить. Более того, сам закон во многих случаях предписывает смертную казнь – через забивание камнями, например. За что же именно религиозная верхушка хочет убить Иисуса? Обвиняют в попытке захвата власти? Нет, он ведет себя совершенно не воинственно. Хотят отомстить за то, что он своими речами обнажает недостатки их религиозной организации? Нет, они не воспринимают это так, не считают это недостатками. Если большая группа людей под воздействием публичной критики вдруг осознает свои ошибки, начинается массовая рефлексия, и за этим следуют изменения, а тут никаких изменений не происходит. То, что действительно делает Иисус, – это мощнейшая перефокусировка. Он не просто меняет религиозную картину мира, он не оставляет от нее камня на камне. Формально он не богохульствует и не говорит, что закон – это плохо и не надо его соблюдать. Он пытается показать людям определенный уровень сознания, к которому кто-то готов, а кто-то нет. И тот, кто к этому уровню не готов (например, представители храмовой культуры), воспринимает слова Иисуса как направленные против закона, против религии и против Бога. Первосвященники и книжники абсолютно серьезно,