эти два разных мотива, эти два разных события, которые, очевидно, хронологически друг от друга очень далеки. Разрушение Иерусалима произошло в 70 г. н. э. при императоре Тите и императоре Веспасиане. А Апокалипсис все еще не произошел, а может, и произошел – зависит от того, что под ним понимать. И, возможно, поэтому речи специально собраны в одну и как бы намеренно вводят нас в заблуждение.

Прежде всего надо понять, что стало поводом для этой речи. Иисус выходит из храма, и один из учеников говорит: «Смотри, какие здания, Учитель, смотри какой храм!» И мы понимаем, что он имеет в виду: «Скоро все это будет наше, потому что римлян мы свергнем». На что Иисус отвечает: «Вот видишь это все? Великие здания. Все это будет разрушено». Иисус не первый раз высказывается так относительно храма. С одной стороны, он изгоняет из него торгующих, очищает его, а с другой – его отношение к храму довольно прохладное. Он спокойно говорит, что все будет разрушено, как бы подчеркивая, что не поддерживает восхищение ученика. После этого короткого диалога Петр, Иаков, Иоанн и Андрей, сидя на горе Елеонской, с которой хорошо видно храм, спрашивают Иисуса, когда же все это произойдет и какой признак, что это приближается. Но что именно? Это первое, с чем нужно разобраться для понимания всей последующей речи, потому что, если мы неправильно интерпретируем вопрос, то неправильно интерпретируем и ответ. Как мы уже поняли, все речи про смерть и воскресение ученики не воспринимают в том контексте, в котором знаем их мы. Ученики до сих пор ничего не понимают относительно будущего воскресения и вообще Царства Небесного как царства, которое не имеет отношения к их националистическим чаяниям. Слова Иисуса про то, что он должен умереть и воскреснуть, они могут понимать, как то, что он будет тяжело ранен и потом вновь оживет. В контексте ветхозаветных пророчеств (хочешь правильно понимать Новый Завет – читай Ветхий Завет) невозможно представить, чтобы мессия умер, потому что, согласно пророчествам, мессия царствует вечно. Значит, мысли учеников заняты насущным: свержением римской власти для воцарения мессии. Они уже вошли в Иерусалим – это был торжественный вход с пальмовыми ветвями. Уже началась провокация в храме. Вот-вот должно начаться освободительное восстание, которого они ждут. И если Иисус говорит, что храм будет разрушен, наверное, он будет разрушен в результате этой освободительной войны.

Так вот, вопрос учеников вовсе не о том, когда наступит конец света и даже не о том, когда падет Иерусалим. Вопрос все тот же: когда начало восстания. И его речь они понимают как ответ на свой вопрос, хотя он на самом деле отвечает на другой.

Теперь ответ Иисуса. Начиная с 5-го стиха и до 31-го текст построен по принципу хиазма. Соответственно, здесь есть центральная фраза, от которой нужно отталкиваться. На стержень этой фразы нанизаны все смыслы, и если мы ее поймем, то поймем и все остальное. Ключевая фраза этого отрывка – стих 10: «И во всех народах прежде должно быть проповедано Евангелие». У остальных стихов есть параллели, а у этого нет – значит, это и есть центральный стержень и сердцевина этой речи. Мы воспринимаем этот отрывок так, будто речь идет о признаке: когда Евангелие будет проповедано во всех народах – это будет означать, что конец уже близок. Те, кто ожидают конца света, понимают это буквально так: если осталось какое-нибудь племя аборигенов, которое живет на каком-нибудь тихоокеанском или атлантическом острове, и им Евангелие еще не проповедано, то только поэтому конец и не наступил. Но чтобы правильно понять эту фразу, имеет смысл обратиться к более древним текстам, которые предлагают несколько иную форму этого отрывка, требующую другого перевода. И он не подразумевает, что проповедь Евангелия во всех народах – это условие наступления конца. Пунктуация, предлагаемая синодальным переводом, не аутентична. То есть запятые и точки расставляли не авторы. Авторы вообще писали без знаков препинания, потому что их тогда не было. Та пунктуация, с которой мы читаем Евангелие, внесена переводчиками. И часто от того, где переводчик на свое усмотрение поставил точку или запятую, зависит смысл всего предложения. Но переводчик интерпретирует, и интерпретация зависит от его уровня сознания. И если переводчик ищет знаков, когда наконец-то наступит конец света, он их найдет, и почему бы тогда не увидеть в этом тексте знак: «Но вы смотрите за собою, ибо вас будут предавать в судилища и бить в синагогах, и перед правителями и царями поставят вас за Меня, для свидетельства перед ними. И во всех народах прежде должно быть проповедано Евангелие». Ни разбивка на стихи, ни синтаксис, который мы здесь видим, не аутентичны, более того, в древних кодексах разбивка иная. И другой вариант может выглядеть следующим образом: «Но вы смотрите за собою, ибо вас будут предавать в судилища и бить в синагогах, и перед правителями и царями поставят вас за Меня, для свидетельства перед ними и во всех народах. Прежде должно быть проповедано Евангелие». Суть меняется как будто бы незначительно. Но из признака это сразу превращается в напутствие, указание, императив. И этот самый императив и является центром хиазма.

То есть ученики размышляют в своей обычной земной плоскости и спрашивают Иисуса, когда же начнется восстание, чтобы наступило царство мессии. А он отвечает им в другой плоскости, в другом измерении, на другом уровне, хотя прекрасно знает, что ученики его не понимают. Он говорит им, что царство мессии начнется, когда они начнут проповедовать. Он имеет в виду то Царство, которое проповедует он, а они – свое конкретное еврейское царство.

Центр высказывания – не условие и не признак наступления Царства Небесного, а именно императив: иди и проповедуй это Царство, иди и сей его (вспомним притчу про сеятеля). То есть Царство Небесное – царство мессии – начнется тогда, когда ты его посеешь.

«Берегитесь, чтобы кто не прельстил вас, ибо многие придут под именем Моим и будут говорить, что это Я; и многих прельстят… Тогда, если кто вам скажет: вот, здесь Христос, или: вот, там, – не верьте. Ибо восстанут лжехристы и лжепророки и дадут знамения и чудеса, чтобы прельстить, если возможно, и избранных. Вы же берегитесь. Вот, Я наперед сказал вам все». Эти слова относятся одновременно и к Апокалипсису, и к пророчеству о конце Иерусалима. Потому что всегда кто-то претендует на то, чтобы быть мессией и прельстить всех, – и в момент падения Иерусалима были такие люди, и к