– Борис Борисович, – прогудел он могучим, как моторКамАЗа, голосом, – не поверю, чтобы вы не подумывали баллотироваться впрезиденты! А скоро уже пора начинать выдвижение…

– Будешь смеяться, – ответил я, – но ты сегодняседьмой, кто об этом спросил. А еще не вечер! Через два дня соберетсяпартбюро, там и решим. Кстати, тебя выдвинули в состав.

Он покрутил головой, в глазах мелькнуло опасливое выражение.

– Потяну ли?

Я развел руками.

– После того поворотного съезда мы многих героевнедосчитались. Кто-то сейчас ведет борьбу за раскол, кто-то ушел в другиепартии, а кто-то махнул рукой и просто вышел из наших рядов. Так что не простобудешь к месту, а придется работать за троих!

Он ответил еще серьезнее, торжественно:

– Но туда только по рекомендации…

– Это сейчас организуем, – пообещал я. – Пойдем!

Белович, Лысенко и примкнувший к ним Володя Крылан вкоридоре у открытого окна смолили сигареты. С улицы врываются клубыморозного воздуха, иногда залетают серебристые снежинки, но сигаретный дымпочему-то тянет в другую сторону, как джинн в горлышко кувшина пролезает вузкую щель под дверь бухгалтерии Бронштейна.

Андыбин привычно полез за сигаретами, но посмотрел в моерассерженное лицо, отдернул руку. Я набрал в грудь воздуха, чтобы погромчевысказать все, что думаю о курильщиках, но заторопившийся Белович сказалсерьезно, даже очень серьезно, преданно глядя мне в лицо светлыми арийскимиглазами:

– А я наконец-то разгадал, почему Лукошин васподдерживает!

– Почему? – спросил я невольно.

– А вы как думаете?.. – воскликнул он и оглянулсяна сокурильщиков, призывая в свидетели и одновременно черпая, какэнергетический вампир, силы, чтобы противостоять боссу. – Да для него нетслаще мечты, чем утопить Соединенные Штаты в говне! А ваша прекраснаяидея – это же самое то! Помните, как он взахлеб рассказывал, чтоиностранцы приезжают в Россию, чтобы взять русских жен?.. Так вот как они всехгребаных иностранцев заставят ходить в мятых нестираных рубахах и жрать из грязнойпосуды, так и присоединившаяся к Штатам Россия сразу всю Америку засрет,пересрет, обосрет, перепоганит, смешает с дерьмом… сами знаете, срать легче,чем убирать насратое!

Андыбин недовольно засопел, начал метать грозные взгляды, сюмором у него туго, Лысенко и Крылан скалили зубы, я ощутил серьезностьвопроса, развел руками.

– Можно установить либо временной период, чтобы неломанулись в те края сразу, либо некий ценз… В наших интересах, чтобы Штатывыстояли. Да и в Штатах не все идиоты. Аналитики из Стратегического центранаверняка уже спешно готовят новые сценарии с учетом сегодняшней ситуации вРоссии. Все предыдущие – коту под хвост, мы снова выкинули такой финт, чтотам футурологи в окна выбрасываются.

– Вот-вот, – сказал Белович ликующе. – Ради этогоЛукошин готов землю рыть! Он пойдет за вами всюду.

Я указал на Андыбина.

– Вот этого полного сил молодого орла, который недавнорождение правнука отметил, рекомендую в состав бюро партии. Ему потребуется ещедве рекомендации, так что выясните ряд вопросов, а если будутзатруднения – прошу ко мне!

Но сказал я таким тоном, что не сунутся, вернулся в кабинет,через пару минут явились все четверо, включая Андыбина, тут же появилисьЛукошин и Бронштейн, я взглянул на часы, да, все верно, у нас же очереднаяпланерка.

Пока рассаживались, Лысенко сказал деловито, но как-тоизлишне громко и нервозно:

– Сейчас нам нужно провести серьезную маркетинговуюкампанию. Не надо морщиться, все так сейчас говорят, хотя речь не о торговле.Мы не знаем, какой процент на местах смог бы нас поддержать, я имею в видукандидатуру уважаемого Бориса Борисовича, а это крайне важно длядолговременного прогноза…

– Я знаю, – признался я. Они воззрились с великимудивлением, я пояснил: – Еще когда эта дикая идея пришла в голову, я тридня моделировал на компьютере ситуацию. Применил интересную схему…

Лысенко загорелся, почти вскрикнул:

– Где? Давайте поскорее сюда! Мы сразу выиграем во времени!

Я повернулся было к компьютеру, но хлопнул себя ладоньюпо лбу:

– Эх, все данные дома. Черт… Когда же предусмотрят такуюштуку, чтобы можно было, не выходя из офиса, брать прямо из квартиры!

– Такие штуки есть, – возразил Белович. – Ужедавно. Называются удаленным доступом. Правда, есть маленький пустячок… нужно,чтобы и дома комп был включен.

– Ну да, – огрызнулся я, – я уже неделю не ночую.Ладно, сегодня я поеду домой, утром привезу все.

Белович сказал нерешительно:

– До утра еще ждать и ждать… И хотя у нас работыхватает, но… если доверите, я съезжу и включу ваш комп.

Лукошин спросил с интересом:

– Пусть остается на следующую неделю включенным?

– Дикий вы человек, – укорил Белович. – Выключитьможно и по удаленному доступу, как по любой сети, а вот включить… до такого ещене додумались.

Лукошин удивился.

– Какая разница?

– Соединиться можно только с включенным.

Я послушал, махнул рукой.

– Если не слишком напряжет, то в самом деле смотайся ко мнедомой. Сигнализация отключается так… Вот ключ. Возьми мою машину, она в гараже,скучает, бедненькая.

– Да у меня своя есть, не хуже вашей, тоже опель-астра. Некупе, но спутать можно.

– Да поезжай лучше на служебной, все-таки по делу едешь.И охрана не помешает.

Белович торопливо развернулся и побежал.

Я крикнул ему вслед:

– Не забудь снова поставить на сигнализацию, у тебя всеготри минуты, охрана может приехать. Оштрафуют!

Когда Белович ушел, Лукошин спросил с недоверием:

– А он там не нашкодит?

– В смысле?

– Ну, в компах у всех секреты всякие…

– Там запаролено, – успокоил я. – Ему нужно нажатьодну-единственную кнопку и поставить квартиру на сигнализацию, после чего введупароль, войду в файловую систему, перекину сюда нужный документ, а затем дамкоманду на выключение. Все просто!

– Ничего себе просто, – пробормотал он. – Нет, нестану я осваивать эту дьявольскую штуку. Бог ничего не говорил про Интернет.А мне, как истинному православному, с компьютером знаться грешно.

Он говорил серьезно, я так и не понял: всерьез или решилподурачиться, день все-таки сумасшедший.

Лысенко подошел с самым деловым видом, авторучка в однойруке, блокнот в другой, а за ухом карандаш, как у столяра.