– Она слишком мала, чтобы слушать о некоторыхвещах, – пробормотала Миртаи. – Гелан был славный юноша, но у негобыли особенные вкусы. Он любил не женщин, а других юношей.

Сэр Бевьер задохнулся.

– Ох, Бевьер, – сказала Миртаи, – неужели тыи вправду так наивен? Такое, знаешь ли, встречается нередко. Так или иначе, сГеланом мне было хорошо. Во всяком случае, он не пытался взять меня силой. Онлюбил поговорить, а потому научил меня говорить по-эленийски и даже немногочитать. Такие, как он, ведут довольно сложный образ жизни, и он нуждался впостоянном друге. Меня учили всегда выслушивать то, что говорят старшие, такчто постепенно Гелан открыл мне всю свою душу. Когда я немного подросла, онкупил мне красивые платья и сам даже иногда надевал их, хотя, мне кажется,только шутки ради. Некоторые его друзья одевались в женские наряды, но это всебыло так, не всерьез. Они просто веселились. Именно тогда для меня наступило тотрудное время, когда девочка превращается в женщину. Гелан был очень добр и всепонимал; он разъяснил мне, что происходит, и я не испугалась. Он хотел, чтобы янадевала самые красивые свои платья, и всегда брал меня с собой на встречи слюдьми, которые не знали о его предпочтениях. Дакония ведь эленийскоекоролевство, а у эленийцев какие-то странные взгляды на таких, как Гелан.Почему-то они вмешивают в это дело религию. Так или иначе, то, что при Геланевсегда была молодая рабыня, приглушало подозрения.

Бевьер потрясенно уставился на нее.

– Может, тебе нужно помочь принцессе принестиводы? – почти нежно спросила у него Миртаи. – Это часть моегодетства, так что я должна рассказать и о ней. Если тебя так смущает эта тема,можешь не слушать. Я пойму.

Лицо Бевьера потемнело.

– Я твой друг, Миртаи, – сказал он. – Яостанусь.

Миртаи улыбнулась.

– Он такой милый мальчик, – сказала она почти темже тоном, каким всегда говорила эти слова Сефрения. Спархок был слегка озадачентем, насколько проницательна и восприимчива оказалась эта молодая атана.

Миртаи вздохнула.

– Гелан и я любили друг друга, но не той любовью,которую обычно имеют в виду люди, когда говорят о мужчине и женщине. Любовьведь бывает самая разная – как и люди. У него, однако, было много врагов –очень много. Гелан был напористым торговцем и почти всегда заключал выгодныесделки. В мире немало мелких людишек, которых задевает такая удачливость.Однажды один эдомский купец так разозлился, что хотел убить Гелана, и мнепришлось применить свою ложку, чтобы защитить его. Как я уже сказала, еечеренок недостаточно длинный, чтобы убивать чисто, так что грязи и крови былонемало. В тот вечер я испортила очень красивое шелковое платье. Я сказала Гелану,чтобы он купил мне хорошие кинжалы, и тогда я смогу убивать, не портя одежды.Идея сделать двенадцатилетнюю рабыню своим телохранителем вначале застала еговрасплох, но потом он увидел все ее преимущества. Он купил мне вот это. –Миртаи коснулась одного из кинжалов с серебряными рукоятями, которые она всегданосила на поясе. – Я всегда высоко ценила и берегла их. Я изобрела способпрятать их под одеждой, когда мы выходили в город. После того как я этимикинжалами убила нескольких людей, обо мне разошлись слухи, и враги Геланабольше не пытались убить его.

В Вереле были еще юноши, подобные Гелану, и они часто ходилидруг другу в гости, потому что в своих домах могли не скрывать своихнаклонностей. Все они были очень добры ко мне. Они давали мне советы и покупаликрасивые безделушки. Они мне очень нравились, потому что все они были вежливыеи умные, и от них всегда хорошо пахло. Я терпеть не могу, когда от мужчин плохопахнет. – Миртаи со значением глянула на Кринга.

– Я моюсь, – запротестовал он.

– Не слишком часто, – слегка критическим тономзаметила она. – Ты много ездишь верхом, Кринг, а у коней очень резкийзапах. Мы поговорим о частых купаниях после того, как я наложу на тебя своеклеймо. – Миртаи рассмеялась. – Я бы не хотела пугать тебя раньшевремени.

Спархок вдруг осознал, что весь рассказ Миртаи – это частьобряда Перехода, что, скорее всего, она уже никогда больше не будет так открытаи откровенна. Только сегодня, на одну ночь, она опустила свои защитные барьеры,столь типичные для атанов. Он был всем сердцем горд, что Миртаи пригласила еговыслушать ее воспоминания.

Миртаи вздохнула, и лицо ее погрустнело.

– У Гелана был особый друг, которого он оченьлюбил, – некий смазливый юнец по имени Маджен. Мне не нравился Маджен. Онпользовался любовью Гелана и говорил ему всякие гадости. Он был легкомыслен,себялюбив и весьма, весьма дорожил своей смазливой внешностью. Кроме того, онбыл неверен, а это омерзительно. Со временем Гелан ему надоел, и он влюбился вдругого безмозглого красавчика. Мне, наверно, следовало убить их обоих, ещекогда я только узнала об этом. Я всегда потом жалела, что не сделала этого.Гелан по глупости разрешил Маджену пользоваться красивым домиком на окраинеВерела и сказал при этом, что в своем завещании отписал этот дом Маджену наслучай, если с ним что-то случится. Маджен и его новый приятель хотелизаполучить этот дом и сговорились против Гелана. Как-то ночью они заманили егов этот дом и настояли на том, чтобы он пришел один. Там они убили его и бросилитело в реку. Когда это случилось, я несколько дней плакала, потому что оченьлюбила Гелана. Один из его друзей рассказал мне, что случилось на самом деле,но я молчала и не спешила ничего предпринимать. Я хотела, чтобы эти двоечувствовали себя в безопасности и решили, будто вышли сухими из воды. Меняунаследовала сестра Гелана – вместе с остальным его имуществом. Она былаславная женщина, но очень религиозная. Она не знала, что делать со мной, как сомной обращаться. Она сказала, что хочет быть моим другом, но я посоветовала ейпродать меня. Я сказала, что знаю убийц ее брата и собираюсь поквитаться с нимии что лучше продать меня тому, кто собирается покинуть Верел, чтобы избежатьтолков о мертвецах, убийстве и тому подобном. Я думала, что ее трудно будетуговорить, но она быстро согласилась. Она очень любила своего брата, а потомуодобрила мой замысел. Она продала меня эленийскому купцу, который собиралсяотплыть в Варденаис, и сказала, что отдаст меня ему в день отплытия. Онапредложила выгодную цену, так что он не особо спорил.