Первым гостем стала, конечно, Сазонова. Она приехалас тортом и бутылкой шампанского, прошлась по квартире, заглянула на маленькуюкухню, к которой у Ксении было особенное трепетное отношение, потому что этобыла именно её кухня и ничья больше. Потом осмотрела комнаты. Они тоже былисовсем небольшими, проходными, но Степновой на тот момент съёмная квартираказалась дворцом, она стала символом новой жизни, свободы, от которой кружиласьголова.

После ремонта квартира выглядела мило, чистенько,Ксения положила на пол дорогой палас, купила ещё кое-что, даже картину на стенуповесила. Но главным достоянием была, конечно, стенка "Русь", котораядосталась Степновой по наследству от бывших хозяев. Раньше этот предмет мебелибыл поводом для зависти, а теперь вот спокойно оставили на съёмной квартире,без всякого сожаления. Тёмная, полированная, в былые времена навернякавыглядела солидно, а теперь несколько нелепо и потёрто. Но дарёному коню, какизвестно... Ещё была мягкая мебель, также старого образца, с потёртымиподлокотниками и уже не совсем "мягкая", но был диван, и онраскладывался, хотя и со скрипом и некоторым усилием. Ксении этого вполнехватало. Но зато детскую комнату она обставила по всем правилам, чтобы сын ни вкоем случае ни в чём не нуждался.

Конечно, было трудно, особенно в первое время. Онастаралась лишний раз не беспокоить родителей просьбами и своими проблемами, онии так регулярно забирали Ваньку из садика, и спасали по пятничным и субботнимвечерам. Вечера этих дней недели теперь непременно были заняты. В остальные дниКсения чувствовала себя свободнее, и ей удавалось больше времени уделять сыну идомашним заботам. Научилась планировать своё время так, чтобы успевать всё иделать всё не торопясь. Ведь теперь не было мамы, которая всё брала на себя: иготовила, и убирала, и всё кругом успевала. Ксении оставалось толькопозавидовать её умениям, ей самой практики пока катастрофически не хватало. Мамарвалась помочь, готова была приезжать чуть ли не каждый день, но Ксениянеизменно отказывалась, ей хотелось, - правда, хотелось, - научиться всё делатьи успевать самой.

Успевать получалось не всегда. И тогда отец сделал ейпоистине королевский подарок - он решил отдать ей свою любимую"Волгу". Ксения в первый момент опешила, стала отнекиваться, но онпросто сунул ключи от машины ей в руку. Раньше только под своим приглядомпозволял за руль сесть, когда на дачу ездили, а теперь давал свободу и в этом.

Вот так Ксения стала водителем. Осторожным иаккуратным, но сам факт... Правда, она не пользовалась машиной каждый день,только по необходимости, берегла. Но когда садилась за руль, чувствовала себяочень сильной и уверенной. Супер-женщиной, которая может всё. Крутила руль икидала на себя в зеркало быстрые взгляды. Она самостоятельная и взрослая. У неёдаже машина теперь есть.

Работа у Сазоновой, постоянное общение с людьми ивечерняя жизнь, наложили определенный отпечаток и на Ксюшину внешность. Причёмслучилось это достаточно быстро. Лена уже на второй или третий день работывыдала ей кредитную карточку и отправила в магазин. Так и сказала:

- Чтобы твоих костюмов я больше никогда не видела.Избавь их от меня.

Пришлось подчиниться, протестовать было бесполезно.Да и с начальством Ксения спорить не привыкла.

Начальные эксперименты по смене имиджа, Степновапроводила, осторожничая. До того момента, пока не вмешалась Сазонова. Налетелакак ураган, и спустя несколько минут в Ксюшином шкафу не осталось почти ничего.Поневоле пришлось гардероб обновлять.

- Ну что ты зажимаешься? - вздыхала Лена, глядя наКсению в новом платье. Подошла и заставила её расправить плечи. - Всёзамечательно. Подбородок выше!

Оказавшись в салоне красоты, куда её также затащилаЛенка и, посмотрев на себя в зеркало, Ксения вдруг загрустила. Мастер, молодаядевушка, расчёсывала её волосы, улыбалась, потом спросила, как волосы уложить.

- Может, уберём волосы наверх? Вам пойдёт.

Степнова внимательно разглядывала себя, а потомсказала:

- А можно... обрезать? Я хочу стрижку.

Девушка нисколько не удивилась, окинула Ксению чистопрофессиональным взглядом, потом кивнула.

- Конечно. Я даже знаю, что именно вам пойдёт.Доверитесь мне?

Ксения натянуто улыбнулась.

- Да, конечно.

Она внимательно следила за тем, как мастер щёлкаетножницами, как волосы падают на тёмный пеньюар и равнодушно соскальзывают напол, остаются лежать невыразительными, непривлекательными кучками... А взеркале отражается уже совсем другая девушка, с дерзкой, короткой стрижкой...

"Ты хочешь остричь волосы? Не вздумай... У тебянеобыкновенные волосы. Они золотые на солнце, такого никакими красками недобьёшься".

Может, перекраситься? В блондинку или брюнетку, врыжую. Без разницы.

Увидев её, Сазонова ахнула.

- Ксюша... Ты на себя не похожа. Мне очень нравится.Повернись.

Степнова безропотно повернулась, пытаясь удержать нагубах улыбку. Краем глаза наблюдала за тем, как уборщица сметает волосы с полав совок. Сейчас выкинет в урну, не подозревая, что Ксения уже раскаивается всодеянном.

Вот почему она такая вздорная и упрямая? Чем ейволосы-то помешали? Мысли и воспоминания они с собой всё равно не забрали.

Дни проходили за днями, недели за неделями, и Ксенияне заметила, как пролетело несколько месяцев. За эти месяцы жизнь её поменяласькардинально, иногда казалось, что не осталось ничего от неё прежней. Прежняя Ксенияпредпочитала отсиживаться дома, и проблемы свои решать тихо и незаметно. Онавообще старалась быть всегда незаметной, а сейчас порой шла по улице иостанавливалась у какой-нибудь витрины, в удивлении разглядывая своё отражение.На самом ли деле это она? Стильно одетая, с непривычной стрижкой, на высокихкаблуках и небольшим портфельчиком в руках. Деловая женщина, да и только.

Нельзя было сказать, что у неё прибавилосьуверенности или нахальности, просто на собственные комплексы совершенно не осталосьвремени. Неловкость и смущение стали непозволительной роскошью. Теперь еёработа заключалась именно в общении с людьми, и отгораживаться ото всех стенойстало невозможно. К вечеру, от людей, от постоянных разговоров, обсуждений иулыбок, уставала настолько, что едва находила в себе силы поговорить с Ванькойи почитать ему перед сном. И сама валилась в постель, ощущая чуть ли неблаженство, когда закрывала глаза.

Она не думала о Говорове. Она гнала от себя любыемысли о нём. И пока вокруг были люди и своими проблемами занимали всё её время,ей это удавалось легко. Самое мучительное время, когда слёзы на глазанаворачивались при малейшем воспоминании, прошло. На место страданиям пришлатоска и печаль, но уже не столь сильная, как в первое время. Появились другиепроблемы и заботы, которые не имели к Говорову никакого отношения, на них можнобыло отвлекаться и на время благополучно забывать и успокаиваться. Правда,когда оставалась одна...