что он предал нас. Ненавидела себя за то, что скучала по нему и этими чувствами предавала маму. А теперь мне пытались доказать, что я столько лет жила под одной крышей с предательницей.

Схватив с дивана сумку, я вскочила на ноги.

– Мне нужно на воздух, – выпалила я и выбежала из кофейни.

Папа направился следом:

– Вайнона, постой, куда ты?

Он поравнялся со мной и осторожно взял за руку, чтобы я замедлила шаг. Мимо нас проносились машины, пока мы шли по тротуару в тени деревьев. Ноги из-за неудобных туфель разболелись, и я не церемонясь разулась и взяла их в свободную руку. Желание выглядеть ухоженно и элегантно пропало.

Я плюхнулась на ближайшую лавочку и спросила:

– А если ты все это придумал, чтобы настроить меня против мамы? – Я по-прежнему не хотела верить отцу, но все сказанное им звучало очень логично и правдоподобно, и это раздирало мое сердце в клочья.

Папа сел рядом со мной. Он снова опустил козырек бейсболки до самых бровей и надел очки, как будто кто-то мог узнать в нем отпрыска семьи богатого британского лорда.

– Это прерогатива Линды, ведь это она всю жизнь вдалбливала тебе, что я настоящее зло, что, если найду, силой увезу в Лондон.

– А разве нет? – спросила я. – Ты угрожал ей.

– Я вел себя глупо и незрело. Когда увидел ее целующейся с другим мужчиной, мне показалось, что моя жизнь разрушена. Мне было больно, и я хотел причинить ей такую же боль. Хотел дать понять, что могу отнять у нее все самое дорогое. Я даже не подозревал, что сказанные в порыве гнева слова приведут к тому, что я потеряю не только любовь всей жизни, но и дочь. – Он замолчал и начал задумчиво разглядывать проходящих мимо нас людей, которые даже не ведали, что на их глазах рушится мир одной девушки, на этот раз не оставляя даже обломков.

Я не плакала, не пыталась ругаться с отцом или требовать доказательств. Только как сторонний зритель наблюдала за тем, как груда потрескавшихся кирпичиков моего дома рассыпается в прах.

– После того скандала я не приезжал к вам около месяца. Людей, которых приставил присматривать за вами, тоже распустил. – Он горько усмехнулся: – Идиот, боялся, что мне доложат об очередной измене Линды, но даже подумать не мог, что она готовила для меня кое-что похуже. Когда я пришел навестить тебя, то узнал, что она забрала все деньги из сейфа и сбежала. Я был в ярости, отчаялся, использовал все свои связи и влияние, чтобы найти тебя. Даже мой отец, не одобрявший отношения с Линдой, помогал мне в поисках. Вайнона, в тот момент я понял, что ты – самое дорогое, что у меня было.

– Но ты сам виноват в том, что потерял меня. – Я обхватила себя руками за плечи, словно хотела спрятаться от всего мира. – И ты, и мама. Со своими разборками вы оба разрушили мое детство, мой дом…

– К сожалению, я понял это слишком поздно… Когда я отыскал вас в первый раз, тебе уже было тринадцать. Тогда я намеревался сдать Линду властям за подделку документов, а тебя забрать домой, но она поняла, что я нашел вас, и снова сбежала.

Я помнила тот день. Мы жили в Миннесоте, и я даже успела подружиться с соседской девочкой. Казалось, после трех лет скитания по всей Америке наша жизнь наконец-то наладилась, но в одну ночь мама выдернула меня из кровати и сказала, что у меня есть ровно полчаса, чтобы собрать все необходимое. Еще не рассвело, когда мы приехали в аэропорт и снова сменили местожительство и имена.

– Два года назад я опять нашел вас. За это время я успел жениться и у меня родился сын.

Услышав это, я встрепенулась и удивленно уставилась на папу.

Почему мы тогда не сбежали? Мы уже год жили в Бостоне, и мама перестала так сильно контролировать меня.

– И ты решил, что я тебе больше не нужна? – Я скривила рот в усмешке, чтобы скрыть гримасу боли.

– Нет. Я по-прежнему скучал по тебе и хотел вернуть, но за годы многое осознал. К примеру, если разлучу тебя с матерью, отправив ее в тюрьму, то сделаю тебе только хуже. Прошло слишком много времени, и это было бы неправильно – вырывать тебя из привычного места и распоряжаться твоей жизнью. Поэтому я встретился с Линдой.

– Что? – недоверчиво переспросила я. – Ты виделся с мамой?

Он кивнул.

– Я сказал ей, что за вами обеими установлена слежка и если она попытается сбежать, ее сразу же отыщут и посадят в тюрьму.

Я почувствовала легкое головокружение и тошноту.

– Ничего не понимаю… – все, что мне удалось выдавить из себя.

– Еще я обещал твоей маме, что, пока ты не достигнешь совершеннолетия, я не буду вмешиваться в вашу жизнь. Но как только тебе исполнится восемнадцать, я буду искать способ наладить с тобой отношения. Я понимал, что она настроила тебя против меня, и боялся напугать. Поэтому действовал осторожно, постепенно.

– Она знала?

Обломки моего дома обратились в пыль, но не улеглись на землю плотным слоем, а вихрем устремились в воздух, порождая ужасную бурю. Каждый вдох отдавался болью в легких, а чувство тошноты переросло в слабость, словно я вот-вот потеряю сознание.

– Да. Она также знает, что ты вышла со мной на связь, и что сегодня отправилась на встречу со мной, и что зимой в обморок упала из-за меня. – Папа снял очки и посмотрел на меня виноватым взглядом: – Прости, что напугал тебя, мне следовало быть осторожнее. Новый телефон – самое меньшее, что я мог для тебя сделать, чтобы загладить вину за тот звонок.

Я в ужасе покосилась на сумочку, словно там лежал не новенький айфон, который я считала подарком матери, а детонатор бомбы.

– Врешь! – выкрикнула я, отпрянув на самый край лавки и случайно сбросив туфли на землю. – Она бы ни за что не отпустила меня на встречу с тобой! Она полностью контролирует мою жизнь, опасаясь, что из-за своего легкомыслия и глупости я могу случайно выдать наше местоположение и ты нас найдешь.

– Она боялась, что, узнав правду, ты возненавидишь ее, и всеми силами старалась отсрочить день нашей с тобой встречи.

– Это невозможно!

– Вайнона…

– Нет! Из-за постоянных переездов и страха, что в любой момент мы можем сорваться с насиженного места и снова оказаться перед лицом неизвестности, я никогда не могла найти друзей, не могла пригласить кого-нибудь в гости, не чувствовала себя как