— Увидишь, если подумаешь немножко.

Прибежал Дарник, в глазах его застыло изумление, рукидрожали.

— Что случилось, Дарник? — спросил Белгарат.

— Огромная рыба, я такой никогда в жизни невидел! — воскликнул кузнец. — Как лошадь!

— Она наверняка у тебя сорвалась.

— Поломала удочку со второго рывка. — В голосеДарника была странная гордость, глаза ярко заблестели. — Какаязамечательная рыба, Белгарат! Она вылетела из воды, словно камень изкатапульты, и прошла по волнам на хвосте. Ах, какая рыба!

— И что ты теперь будешь делать?

— Ловить ее, разумеется, только мне нужна удочкапокрепче и, может быть, даже канат. Ну и рыба! Прости. — И он заспешил нанос корабля к капитану — поговорить о канате.

Белгарат улыбнулся.

— Люблю я этого человека, Гарион, — сказалон. — Правда люблю.

Дверь возле кормового трапа снова открылась, и появилисьШелк с братом. По утрам Гарион первым выходил на палубу, но он знал, что втечение дня подышать бодрящим соленым воздухом и сделать пару кругов рано илипоздно выходили все.

Теперь вот и эта парочка с осунувшимися лицами брела поскользкой от дождя палубе. Выглядели оба не слишком-то хорошо.

— Как продвигается наше путешествие? — спросилШелк. Он был бледен, руки заметно дрожали.

— Понемножку, — проворчал Белгарат. — Вы обасегодня проспали.

— По-моему, нам надо было спать еще дольше, —мрачно ответил Ургит. — У меня побаливает голова, где-то тут, у левогоглаза.

Пот тек с него ручьями, кожа приобрела какой-то зеленоватыйоттенок.

— Я ужасно себя чувствую, — объявил он. —Почему ты меня не предупредил, Хелдар?

— Хотелось тебя удивить.

— На следующее утро всегда так бывает?

— Обычно, хотя иногда бывает и хуже.

— Хуже? Куда уж хуже? Ох, прости. — Ургит бросилсяк поручням и свесился вниз. Его вырвало.

— Он не слишком хорошо это переносит, а? — заметилБелгарат так, словно был доктором.

— Нет опыта, — вздохнул Шелк.

— До чего же плохо, прямо умираю, — простоналУргит, вытирая рот трясущейся рукой. — Зачем ты мне позволил так многопить?

— Такие решения мужчина обычно принимает сам, —ответил Шелк.

— И, по-моему, тебе за этим занятием было не так ужплохо, — добавил Гарион.

— Не знаю. Я на несколько часов отключился. Что яделал?

— Ты пел.

— Пел? Я? — Ургит опустился на скамью и закрыллицо руками. — Боги! — вновь застонал он. — О боги, боги!

Появилась улыбающаяся Прала в черном плаще. Она вынесластрадальцам под дождь две высокие пивные кружки.

— Доброе утро, господа, — сказала она, сделавлегкий реверанс, — госпожа Полгара сказала, что вам нужно это выпить.

— А что там? — подозрительно спросил Ургит.

— Я не знаю, ваше величество. Они с найсанцем что-тонамешали.

— Может, это яд, — с надеждой произнесУргит. — Было бы неплохо — быстро умереть и разом со всемпокончить. — Он схватил кружку и шумно втянул в себя ее содержимое. Всетело его передернулось, а на побелевшем лице отразился неподдельныйужас. — Какой кошмар, — прошептал он.

Шелк, пристально понаблюдав за ним минутку, взял вторуюкружку и аккуратно вылил ее за борт.

— Ты что, свою пить не будешь? — с упрекомпроизнес Ургит.

— Не буду. У Полгары иногда бывает странное чувствоюмора. Я бы и рисковать не стал — посмотрим еще, сколько рыбы всплывет кверхубрюхом.

— Как вы себя сегодня чувствуете, вашевеличество? — спросила бедного Ургита Прала с притворным выражениемсочувствия на лице.

— Я нездоров.

— Ну, так вы сами виноваты.

— Пожалуйста, перестань.

Она елейно улыбнулась.

— А ты и рада, да? — с упреком спросил он.

— Да, ваше величество, — закивала она, —рада.

Она взяла кружки и пошла к корме, держась вдоль поручней.

— Неужели они все такие? — жалобно спросилУргит. — Жестокие?

— Женщины? — Белгарат пожал плечами. —Конечно. У них это в крови.

Дождливое утро все не кончалось. Шелк и Белгарат ушли вкаюту, причем, как подозревал Гарион, не только из желания спрятаться от дождя,но хлебнуть чего-нибудь горячительного. Ургит сиротливо сел на мокрую скамью,опустив голову на руки. Гарион с угрюмым видом прохаживался неподалеку.

— Белгарион, — жалобно попросил корольмургов, — тебе обязательно надо так топать?

Гарион слегка улыбнулся.

— Шелк действительно должен был предупредить тебя.

— Почему его все называют Шелком?

— Это прозвище дали ему коллеги по драснийскойразведке.

— Зачем понадобилось члену драснийской королевскойсемьи становиться шпионом?

— Такая у них национальная традиция.

— Он действительно в этом что-то смыслит?

— Он один из лучших.

Лицо Ургита еще больше позеленело.

— Это ужасно, — пробормотал он. — Я никак непойму, что это — выпивка или морская болезнь? Засунуть, что ли, голову в ведрос водой, вдруг станет лучше?

— Ну, разве что если продержать ее там достаточно долго.

— Это мысль. — Ургит опять положил голову напоручни и подставил лицо под дождь. — Белгарион, — наконец спросилон, — что я делаю не так?

— Ты выпил чуть больше, чем следовало.

— Я не об этом. В чем я делаю ошибки — ну, как король?

Гарион взглянул на него — маленький человечек, безусловно,был искренен.

Гарион вновь почувствовал к нему симпатию, как когда-то вРэк-Урге, и решил для себя, что Ургит все-таки ему нравится. Глубоко вздохнув,он сел рядом со страдающим королем мургов.