– И не думай! - Старый хоббит отошел от окна и хлопнулплемянника по спине. - Ого! - воскликнул он, тряся ушибленной рукой. -Твердоват ты стал! При чем тут благодарность, - серьезно продолжал он. - Нам,хоббитам, надо держаться друг за друга, особенно Сумниксам. Я только прошу,береги себя и вернись, вернись с новостями. И прислушивайся по дороге к песнямда историям. Я постараюсь к твоему возвращению закончить эту книгу и хотел быначать другую… если доживу.

Он резко замолчал, опять отвернулся к окну и начал напевать:

Я размышляю у огня

О том, что повидал:

О летних днях, когда в лугах

Цветочный дух витал,

О днях, когда осенний лист

Кружился на ветру

И солнце в мглистом серебре

Вставало поутру.

Я размышляю у огня,

Как будущей весной

Наш мир, простившийся с зимой,

Простится и со мной.

Я не узнаю стольких тайн,

Загадок и чудес -

Ведь каждый день и каждый миг

Иначе зелен лес!

Я размышляю у огня

О людях давних лет,

О тех, кто жил вокруг меня

И кто придет вослед.

Как невозвратно далеки

Ушедших голоса!

Но вечно слышу их шаги

И вижу их глаза.

Был холодный серый день конца декабря. Восточный ветерсвободно проносился меж голых ветвей, мотал кроны темных сосен на холмах.Рваные низкие облака мчались над землей. В вечерних сумерках отряд готов былвыступить из Дольна. Первое время, по совету Элронда, предстояло идти ночами.

– У Саурона много слуг. За вами будет следить множествоглаз, - напутствовал уходящих Элронд. - Враг знает о поражении Кольценосцев, ион, надо полагать, не в восторге от этого. Скоро новые его посланцы будут насевере. Остерегайтесь даже неба над головой.

Полностью экипированные путники собрались вместе. На бокуАрагорна висел Андрил - другого оружия он не взял. Походная одежда Скитальца изПустоземья скрывала боевую кольчугу. Длинный меч покачивался на поясе Боромира,гондорец нес еще щит и боевой рог.

– Если он запоет в горных долинах, - сказал воин, - пустьлучше разбегаются враги Гондора. - С этими словами он поднес рог к губам, имогучий звук породил в скалах множественное эхо, заставив всех в Дольневскочить на ноги.

– Не скоро тебе придется трубить теперь, - с легкойукоризной сказал Элронд, помолчал и добавил: - Не раньше, чем придешь кграницам своей страны, а тогда - нужда заставит.

– Пусть так, - гордо ответил Боромир, - но я всегда разрешалмоему рогу подать голос в начале похода. Пусть потом нам придется идти в ночи,но я не собираюсь красться, как вор.

Гном Гимли открыто облачился в кольчужную рубаху, а к поясупристегнул боевой топор. У Леголаса за спиной висели эльфийский лук и колчан сострелами, а на поясе - длинный кинжал в белых ножнах. Мерри и Пиппин быливооружены мечами из Упокоища, а у Фродо из-под куртки едва виднелся Шершень.Про кольчугу он никому не сказал, даже искушенный глаз не заметил бы ее подпоходной одеждой. У Гэндальфа, кроме жезла, на поясе тоже висел эльфийский мечГламдринг, похожий на его прежний Оркрист, покоящийся ныне на груди Торина,вечно спящего под Одинокой Горой.

Элронд снабдил отряд всем необходимым. В предзимье нелишними казались и меховые плащи, и другие теплые вещи. Запасы еды, одеяла,одежду и посуду погрузили на единственного пони, уходившего с отрядом, тогосамого, пришедшего из Брыля. Пребывание в Дольне совершило в нем разительнуюперемену: шкура лоснилась, он помолодел и раздобрел. Взяли его по настояниюСэма, уверявшего, что Билл (так он прозвал лошадку) зачахнет без него и бездела.

– Эта животина почти говорящая, - уверял он, - и заговорилабы наверняка, останься тут подольше. Он вот так на меня посмотрел, ну как еслибы мастер Перегрин сказал: «Не возьмешь - я все одно следом пойду».

И Билла назначили в отряд вьючным животным. При этом онединственный из всех выглядел бодро и весело.

Слова прощания были уже сказаны и теперь путники ждалитолько Гэндальфа, задержавшегося у Элронда. Бильбо, зябко кутаясь в плащ, стоялв сторонке, рядом с Фродо. Арагорн сидел, расслабившись, низко опустив голову.Никто, кроме Элронда, не догадывался, что означает для него начало похода.

Сэм стоял у порога, оглаживая пони и уныло прислушиваясь кшуму реки внизу. В этот час он меньше, чем когда-либо в жизни, жаждалприключений.

– Эх, Билл, животина ты моя бедная, - бормотал он. - Лучшебы тебе с нами не связываться. Оставался бы здесь, щипал бы травку.

Билл пренебрежительно махнул хвостом, но промолчал. Сэмпоправил котомку за плечами и с беспокойством перебрал в уме: все ли взял?Кухонные принадлежности - раз, соль - о, соль у него всегда имелась при себе внебольшой коробочке; он никогда не упускал случая пополнить запас. Табак,кремень, огниво, шерстяные носки, кусочек холста, кое-какие мелочи, забытыеФродо и прибранные Сэмом (чтобы торжественно достать, когда хозяин хватится), -все было на месте, все в должном порядке.

– Эх, а веревка-то! - хлопнул он себя по лбу. - Нету ведьверевки-то! Ночью же вспомнил: «Сэм, а как насчет веревочки? Хватишься ведь, ане будет». Ну вот оно, хватился уже, а взять-то и негде.

В этот момент вышли наконец Элронд с Гэндальфом.

– Что сказать мне вам напоследок? - тихо и задумчивообратился к отряду Владыка Дольна. - Хранитель Кольца начинает свой путь кРоковой Горе. Вся тяжесть долга - на нем. Ни бросить Кольцо, ни отдать еговражьим слугам, ни даже позволить коснуться Кольца кому бы то не было он невправе. Остальные вольны в своих действиях. Они могут вернуться, могут выбратьдругие тропы - как распорядится судьба. Чем дальше пройдете вы с Хранителем,тем труднее вам будет вернуться или покинуть его, но ничто не обязывает васпродолжать путь. Испытайте ваши сердца, примите то, что пошлет каждому из васдорога.

– Ненадежен говорящий «прощай» на темном пути, - суровозаметил Гимли.

– Возможно, - ответил Элронд, - но пусть лучше не клянетсяпродолжать путь во мраке тот, кто не видел настоящей ночи.

– Но клятва укрепляет слабое сердце, - сверкнув глазами,стоял на своем гном.