Стелла закричала в страхе. Я ожидал, что стекло либоразлетится вдрызг, насмотрелся в фильмах, либо пойдет белой частой паутиной,через которую уже не увидеть дорогу, но стекло оставалось прежним, я успелзаметить только две-три царапины.

– Во стекла, – удивился я. – Что-то не слыхалпро них в рекламе.

– В какой рекламе? – закричала она. – Тыспятил!

– Хотя какая реклама, – пробормотал я. – Я несмотрю телевизор... А в компьютерные игры пока всобачивать не научились.

– Кого?

– Рекламу.

Я даже ощутил удовлетворение, что мои любимые компьютерныеигры вне этой заразы, а следом удивился, что могу думать хоть мельком о такихпустяках. С возрастом притупляется чувство опасности, все воспринимается не такостро, не так ярко.

Помню, еще сын как-то с раздраженным удивлением спросил,почему это я так угадываю, куда он на самом деле ходил и что делал. Я тогда промямлилнечто об отцовской мудрости, жизненном опыте, сослался даже на свою работуфутуролога. Не мог же признаться, что сам был пятнадцатилетним, творилглупости, при воспоминании о которых и сейчас краснею или почти краснею, вралтупым родителям, что задержался у друга, что вместе делали уроки... Потому явсегда буду видеть сына насквозь, предугадывая поступки, ибо навсегда останусьстарше на двадцать пять лет.

Эти ребята с автоматами тоже по меньше мере вдвое моложе. Япросто чувствовал с высоты своего жизненного опыта, где в какой момент окажетсякто-то из них. У них намного лучше реакция, но я насквозь вижу этих существ сих простейшими реакциями...

– Простейшие, – повторил я себе, – простопростейшие.

Отогнал мысль, что из такой простейшей амебы со временемможет развиться такой гигант, как я сам, иначе дрогну, не смогу вот так круто ибезжалостно...

Машину тряхнуло, я гнал ее, избегая прожекторов, аследующие, которые выскочили с оружием, были уверены, что я буду проскакивать всторону ворот, только там оставался просвет, но если бы я знал, как управлятьэтим чудовищем, я бы так и сделал. Туда бросились две машины, метнулись люди, ая пустил машину влево.

– Ну давай, – сказал я хрипло, – вывози...

Не зря я дружил с компьютерами. Этот либо правильно меняпонял, что это относится не к колесам, либо просто посочувствовал, но сквозьвизг тормозов и шелест шин я услышал длинный треск, словно разорвали новенькуюпростыню.

Обе машины покрылись черными точками, стекла брызнули во всестороны, как мелкие льдинки. Одна страшно вспыхнула багровым огнем полыхнулотак, что смело троих людей. Остальные с оружием в руках бежали наперерез, ясжался в комок, машину тряхнуло, под колесами был отвратительный хруст,чмоканье. Мы пронеслись, даже в салоне я чувствовал запах горелого мяса.

Они снова самоотверженно пытались закрыть единственныйпроход, а я глупо и бесцельно погнал машину по кругу, не понимая, какостановиться. Из здания напротив часто-часто засверкал в глаза солнечныйзайчик, но по крыше застучало словно градом. Я догадался, что это за град, мойпалец метнулся к клавише «автонаводка», затем «пуск», машину слегка тряхнуло,откуда-то из-под радиатора... или из-под фар выметнулась струя огня.

Она оборвалась в окне здания, откуда блистали вспышки. Тамполыхнуло, из всех шести окон выметнулись огненные струи, вынося с собой рамы,ворох бумаг, но по машине уже не стучало. Я выждал, когда машина по кругупроносилась мимо загородившего дорогу бронетранспортера, нажал «Пуск».

Взрыв подбросил бронетранспортер в воздух. На землюгрохнулись искореженные дымящиеся обломки. Горели и дымились человеческие тела.Я сцепил зубы, поймал в прицел и дважды выстрелил этими ракетами, птурсами иликак их там. Обломки бронетранспортера вынесло с дороги, я наконец ухватил руль,стиснул зубы и сказал умоляюще:

– Давай, вывози!.. Ты же знаешь, я с вашим племенемдружу... Будущее за вами. Слава роботам!..

Машина послушно повернула, мягкая и бесшумная, как атомнаяподводная лодка, понеслась угрожающе быстро, я боялся прикоснуться к педали, смоим умением она сразу остановится как вкопанная, а я вылечу через лобовоестекло.

Из дома выскочили с автоматами наперевес шесть или семьчеловек. Я сжался, стукнул по клавиатуре, сидение тряхнуло, впереди машины, каки с боков заблистал прерывистый плазменный свет, похожий на свет отэлектросварки. Машина на миг потеряла управление, я увидел стремительновырастающую стену, но машина выровнялась сама, а все люди, что загораживалидорогу, были сметены стальным градом, что иссек их вместе с бронежилетами, разорвал,разбросал куски...

Что-то шлепнулось на капот, и исчезло, на ветровом стеклеостались красные брызги. Встречный ветер размазал, затем вытер начисто, ноперед моими глазами все еще стояла оборванная по локоть рука с чем-то наподобиеуродливого автомата.

Мы неслись по ухоженной дорожке, ворота заперты, а человек вбудочке пригнулся, по крыше застучало. Я поспешно ткнул пальцем в клавишу,понимая, что надо было сделать это раньше, раньше...

Из-под машины вспыхнуло, а будочка и ворота вспыхнули иразлетелись в стороны, словно они были из спичек, а великан ударил по нимпалкой. Противотанковые ракеты, к счастью, снесли и часть забора вместе своротами, иначе мы в этой обезумевшей машине точно бы всмятились: она искалачего бы еще разнести, а меня бросало на сидении, как воздушный шарик в рукеВинни-Пуха.

Стелла вдруг завизжала:

– Останавливай! Останавливай! Они загородили дорогу!

Уже почти на свободе, за воротами этой военной базы поперекдороги быстро разворачивался огромный трейлер. А бордюры таковы, что безподъемного крана не перескочить.

– И так тесно, – процедил я, – идиоты...

– Что вы делаете?

– Я? – удивился я. – Ничего. Это все этавзбесившаяся машина. Бунт робота.

– Она вам подчиняется!

– Я коллаборационист.

Я ощутил толчок, словно машину на кратчайший миг придержали.Из-под колес или из-под фар, не знаю, выметнулись две дымные струи. Разметаяискры, они молниеносно очутились у гигантского трейлера.

Там был мощный взрыв, красная стена огня и дыма рванулась вовсе стороны, машину тряхнуло, в следующее мгновение нас внесло в кровавый ад,где был визг, треск, шипение...

Мы выметнулись из огня и дыма раньше, чем успели испугаться.На панель падал быстро исчезающий отблеск багрового зарева, словно огромноесолнце заходило на черном небе.

Машина вылетела на бетон дороги. На плечи падало такоеогненное зарево, словно мы все еще находились в адовой печи. И тут, – о,чудо! – запищала коробочка телефона. Я схватил:

– Алло?

В невозмутимом голосе Чеканова слышалось напряжение: