И она побежала, прижимаясь к заборам, то и дело истерическиоглядываясь и едва не лишаясь сознания при каждом звуке мотора. Но все онидоносились с соседних улиц, а Короленко была пуста, как вымерла. «Неужели он непонял, что я побежала домой? – мелькнуло в голове. – Или подкараулит во дворе?»

Да, наверное, это было чистое безумие – возвращаться, такоеже безумие, как поверить в ранение Ростислава. Ранен он, как же! Подло, подло,до чего же это подло – выманить ее из дому именно таким способом, рассчитываяна глупость бабьего, одинокого сердца! Позвонил и подкарауливал, так что если быбог не послал своего ангела в образе белой легкокрылой «волжанки», сАлександрой все было бы уже кончено. Сколько раз за последние дни он пыталсяприкончить ее, а все срывалось, и вот теперь опять сорвалось! Но вопрос: долголи продлится удача?

Наверное, надо было убираться подальше отсюда, пойти ккаким-нибудь знакомым, хоть к Агнии Михайловне, но сделать лишний шаг по темнымулицам казалось свыше сил. Хотелось поскорее забиться в свои четыре стены,закрыться на все замки, замереть в каком-нибудь укромном уголке… И поэтому,плача от страха, Александра бежала и бежала вперед, вжимаясь в заборы и стены,спотыкаясь на ступеньках, пока не влетела в свой подъезд и не почувствовала,что может, наконец, перевести дух.

Как же здесь хорошо, спокойно! Почему она раньше не замечалауюта этих обшарпанных стен? И даже лампочку кто-то вкрутил, дай ему богздоровья.

И вдруг дыхание комом сбилось в горле. Остро вспомнилось,как вчера они с Владом поднимались по этой самой лестнице, а сверху спускалсяРостислав. Судорога, исказившая его лицо, невнятное, злое: «Ну-ну…»

И она беспомощно припала к стене, увидев, как на ступенькилегла темная тень человека, стоявшего за поворотом лестницы и сделавшегоосторожный шаг.

Итак, он уже здесь. Да конечно! Опередил ее и подстерегает.

Бежать!

Александра сделала шаг назад, к двери, но оступилась и чутьне упала. Шаги зачастили. Опять кто-то мягко, медленно потянул из груди сердце…

– Саша!

Высокий человек в замшевой куртке свесился через перила.Свет блеснул на знакомых рыжеватых волосах.

– Привет. Куда ты запропала? Я минут сорок жду.

– Влад?! О боже мой…

Александра сползла по стеночке на грязный пол, закрылаладонями лицо.

В два прыжка он оказался рядом, поднял рывком, прижал ксебе:

– Что с тобой?

Громко хлопнула дверь, кто-то вбежал в подъезд и понессянаверх, перепрыгивая через ступеньки и не заметив Влада с Александрой.

Ростислав? Нет, незнакомый чернокудрый парень, навьюченныйтремя сумками, из которых торчат водочные горлышки. Ого, где-то идет могучая гулянка.

Теснота в груди немного разошлась, Александра перевелавзгляд на встревоженное лицо Влада и смогла улыбнуться:

– Здравствуй. Целый день тебя ищу, ищу…

– А я целый день тебе звоню, звоню, – отозвался он, виноватоулыбаясь. – Не выдержал, пришел: думаю, вдруг что-то с телефоном? А тебя иправда дома нет. Где ж ты бродила в выходной?

– Говорю же, тебя искала.

Александра, вдруг страшно устав, склонила голову на егоплечо. Рука Влада медленно скользнула по ее спине, потом стянула шапочку,взъерошила волосы на затылке. Пальцы проникли под воротник, погладили шею. УАлександры по коже мурашки пошли от удовольствия. Она вздрогнула, ощущая, какживо, ожидающе забилось сердце. Влад с тяжелым вздохом склонился к ней.Александра покорно потянулась навстречу, опустила веки…

Их губы сошлись, сначала осторожно, как бы знакомясь,примеряясь. Пальцы Влада бродили по ее лицу, по горлу, осторожно расстегнулипуговицу пальто, легли на грудь. Александра вздрогнула, разомкнула рот, ощущая,как постепенно согреваются губы Влада, сначала показавшиеся ей холодными, будтозамерзшими.

Руки его осмелели. Он то сжимал ей грудь, то касался ямочкина горле, и от этих прикосновений дрожь проходила по телу.

«Надо позвать его домой, – смутно проплыло в голове. – Пустьбудет так, как он захочет, но я больше не могу быть одна! Мне так страшно!»

Кому она все это объясняет? У кого словно бы проситпрощения?

– Сашенька, ну, всё… – бессвязно шептал Влад в ееприоткрытые, влажные губы. – Ах ты, милая моя… Всё… Сейчас…

Ба-бах! Дверь подъезда так шарахнула о косяк, что домсодрогнулся. Александра с ужасом отпрянула от Влада, уставилась в чужое веселоелицо, вдруг возникшее рядом.

– Са-ашка! – завопил хмельной голос, а в следующую минутуАлександру оторвало от Влада, стиснуло так, что она жалобно пискнула, а веселоелицо расплылось в слезах.

– Сережка? – всхлипнула она и закричала радостно,недоверчиво: – Сереженька! Ты вернулся!

– Вернулся, вернулся! – орал он на весь подъезд, тычкамигоня перед собой совершенно потерявшихся Влада и Александру. – И, заметьтесебе, живой вернулся! Целый и невредимый! И ребяток своих живыми привез! Иневесту себе в Ставрополе отхватил, да какую! Так, сейчас все идем ко мне,отметим это дело. Нет, даже и не спорьте! Ко мне! Ко мне!

Это был Сережа Володин, сосед Александры и командирНижегородского ОМОНа, отвоевавший в Чечне свой срок. Александра знала его,чудилось, с рождения, во всяком случае, она не помнила времени, когда быСережка не был соседом бабушки, а потом, после ее смерти, – соседом их сКариной. Друг детства – именно так следовало называть этого веселого парня,которому она сейчас была рада, как родному брату. Живой Сережка! Вернулся изэтой кошмарной бойни! Не говоря уже о том, что вернулся он как нельзя болеекстати, чтобы прервать затянувшийся поцелуй, после которого, очевидно, Владперешел бы к более активным действиям…

Не давая ни мгновения передышки, Сергей втолкнул обоих вдверь своей квартиры. Александра попыталась что-то сказать насчет необходимостизаглянуть к себе домой, переодеться, Влад тоже слабо пытался возражать –напрасно. Не прошло и минуты, как они уже сидели за огромным, изобильнонакрытым столом, распиханные между крепкими парнями в форме.

Пирушка была в полном разгаре – Серега и его приятель,очевидно, отлучались только затем, чтобы пополнить боезапас.