Перед каждым стояла полная тарелка всякой еды, наполненныевсклень[4] стаканы и рюмки с выпивкой, а сидевший напротив Александрычернокудрый парень по имени Василий (гостей моментально со всеми познакомили)бил по струнам гитары и дурашливым голосом кричал:

Не води гранатой по усам —

Это грозный вызов небесам!

Мину не клади зимою в печь —

Можешь по частям в могилу лечь!

Кинжалом длинным ковырять в зубах

Нам, ваххабитам, не велит Аллах![5]

– Что это? – изумленно спросила Александра у тоненькойдевушки с длинными косами, которая поставила на стол блюдо с жареной курятинойи втиснулась рядом с Александрой. Это была невеста Сережки, Олечка, – никакиначе было невозможно называть это нежное создание, которое тем не менееоказалось медсестрой запаса и ушло в армию добровольно.

– Песенка? – усмехнулась Олечка. – Ну, это у нас называется«Десять заповедей ваххабита». Говорят, они были найдены под стелькой сапога,который вместе с ногой потерял Басаев.

Чесать за ухом пистолетом —

Случайно мертвым стать при этом.

Фугасом спьяну упирать в пупок

Нам, ваххабитам, возбраняет бог.

Зубами грызть бикфордов шнур

Способен грязный лишь гяур, —

пел черноволосый молодец, играя глазами и так откровеннокрасуясь перед девушками, что Сережка то и дело принимался грозить ему кулаком,а Влад вообще сидел мрачнее тучи. – Да ты покушай, покушай, – окая совершеннопо-волжски, уговаривала Александру Олечка, подкладывая ей на тарелку сразу двекуриные ножки. Впрочем, на блюде явно лежала смесь курицы с сороконожкой, такчто окорочков здесь хватило бы каждому. – Вот только боюсь, я маленьконедосолила. Но если что, вот солонка. – И Олечка поставила перед Александройхохломскую мисочку, доверху наполненную крупной, сероватой солью.

Она молча уставилась в мисочку. Подняла ее, но руказадрожала, и соль рассыпалась. Александра тут же проворно смела ее со стола напол.

– Ох, – испугалась Олечка, – что ж мы будем делать? Больше унас ни солинки, я и эту у соседки заняла. Сережка, ты соль купил?

Но тот не услышал, самозабвенно подпевая Василию:

По полю минному бежит

В безлунье – глупый ваххабит!

Бить топором большой снаряд —

Услать к Аллаху весь отряд!

– За победу! – завопил Сережка, поднимаясь. – За нашупобеду! Бей гадов!

За столом кричали, чокались.

– Кранты, – сказала Олечка. – Теперь весь дом спать небудет. А курицу я точно недосолила.

– Ничего, – прошептала Александра, которой, наконец, удалосьсправиться с припадком страха, овладевшего ею при виде соли. – У меня дома аждве пачки. Сейчас принесу.

Она встала и начала пробираться к выходу из тесной комнаты,краем глаза отметив, что Влад тоже поднялся из-за стола.

– Куда?! – грозно заорал Сережа.

– Да на минуточку, за солью! – успокаивающе махнула рукойАлександра.

– Ну, смотри! Через минуту приду и притащу сюда за руки, заноги! – неслось вслед, заглушенное дружным хором:

Ружье засовывает в рот

Не ваххабит, а идиот!

Не жарь на детонаторах шашлык —

Сам шашлыком ты станешь в тот же миг!

– Ну и крут же твой сосед, – выдохнул Влад, вываливаясьвслед за Александрой за дверь и прижимая к себе взятый с бою трофей –собственную куртку. Ей же удалось добраться только до кармана пальто, в которомлежал ключ, но вытащить с вешалки само пальто было бесполезной затеей.

– И не говори, – рассеянно усмехнулась она, думая сейчастолько о том, удастся ли ей спросить у Сереги: на самом деле есть у него другРостислав Казанцев или и это окажется таким же враньем, как все, что связанодля нее с этим человеком. – Да ты не закрывай, сейчас обратно пойдем, – сказалаВладу, который в эту минуту задвинул защелку.

– Я бы предпочел не возвращаться.

– Да я бы тоже. Но от Сережки ни за каким бруствером неотсидишься. К тому же я обещала Олечке принести соль.

Александра прошла на кухню, открыла висячий шкафчик ивытащила оттуда два пакета с солью. Один был обыкновенный полиэтиленовый, сольв нем лежала меленькая-меленькая, йодированная. Этот пакет Александра отставилав сторону, а другой, бумажный, со зловещей надписью «Сiль кам`яна», вытрясла весь,до последней солинки, в унитаз, дважды спустила воду, сам пакет выбросила вмусорное ведро, а потом тщательно вымыла руки с мылом.

– Не понял, – осторожно сказал Влад, который ходил заАлександрой след в след и внимательнейшим образом наблюдал за всеми ееманипуляциями.

Она беспомощно оглянулась, только сейчас сообразив, что Владеще ничего не знает о смерти Эльдара.

Но неужели именно ей придется сообщить об этом? Нет. Тольконе сейчас!

– Слушай, у меня к тебе просьба, – глухо сказала она, отводяглаза. – Вон там, на тумбочке, телефонный справочник, позвони, пожалуйста, вприемный покой Пятой больницы, узнай, как состояние Ростислава Казанцева.

– Ко-го? – тихо спросил Влад, сводя брови так, словно никакне мог поверить услышанному.

– Его фамилия Казанцев, да, – шепнула Александра, –Пожалуйста, позвони, я тебе потом все объясню.

Он еще мгновение смотрел на нее исподлобья, потом пожалплечами и подошел к тумбочке с телефоном. Александра, отвернувшись, слушала,как он шелестит страницами, потом заскрежетал диск старенького аппарата, и Владугрюмо спросил:

– Приемный покой? Я хотел узнать насчет РостиславаКазанцева. Что? В каком отделении? А черт его знает, в каком! – рявкнул он так,что Александра испуганно вздрогнула.

– Наверное, в хирургии… – шепотом подсказала она, ненавидясебя за эту глобальную, невыносимую дурь – и как заслуженную кару получаянедоверчивый смешок Влада:

– Что? Нету такого в хирургии? Нигде нету? Не поступалсегодня? А вчера? Точно не поступал? Спасибо, извините. До свидания…

Он брякнул трубку на аппарат так, что Александра испуганносгорбилась.

– Н-ну?