– Я очень далек от мысли защищать Кела, – сказалГален, – но всем отлично известно, что любая попытка убить Мерри, пока Келв темнице, подписывает ему смертный приговор.

– Если будет доказано, что виновны его люди, –уточнил Мистраль.

– Но разве вы не понимаете: Нулин – его стражница. ЕслиНулин навела чары, значит, Кел ей это поручил... Но что, если он не поручал?

– Продолжай, – сказала Андаис.

– Нулин вроде меня, с политикой у нее сложности. Коварствоне по ней. Что она сказала, когда принесла вино?

– Что она знает, это одно из моих любимых, и надеется,что его нежный вкус напомнит мне, каким нежным бывает мой сын. – Андаиснахмурилась. – Слова и впрямь звучат так, словно были ей подсказаны.

Она покачала головой:

– Я Королева Воздуха и Тьмы, я не боюсь покушений.Может быть, высокомерие сделало меня беспечной. – Говорила она медленно инеуверенно.

– Королеве часто приносят дары, – заметилМистраль. – В надежде заслужить милость.

– В потоке даров легко не заметить один особый, –сказал Дойл.

– Надо узнать, где Нулин взяла вино, – предложилГален.

Андаис кивнула:

– Да, да, узнаем. – Что-то мне не понравилось в еетоне. Нотка ненависти. Ненависть слепа к правде, особенно если правда неслишком устраивает. – Моего Мрака сюда! – скомандовала королева.

Дойл выступил вперед, но остался рядом со мной.

– По твоим словам, я теперь Мрак принцессы.

Она отмахнулась от его слов.

– Зови хозяином кого хочешь, Мрак. Мне только нужнознать, сможешь ли ты проследить эти чары до их создателя.

– От тебя не смогу, но бутылка ведь осталась? Чарыслишком мощные, чтобы растаять без следа, не оставить отпечаток, практическиподпись их создателя. Если я получу возможность обнюхать подозреваемых,попробовать их пот – да, я смогу назвать имя.

– Тогда действуй, – сказала Андаис и поглядела наменя со словами: – Куда бы ни повел след, мы пойдем по нему, и кара будетнеотвратима.

Я просто боялась поверить, что она имеет в виду именно то,на что я надеялась.

– Услышано и засвидетельствовано, – провозгласилБаринтус.

Королева на него и не взглянула, она смотрела только наменя:

– Ну вот, Мередит, еще одна клятва мне на голову.

– Что мне сказать на это, тетя?

Она тяжело вздохнула. Взгляд ушел в сторону от моего лица, онауставилась на голую стену – видно, никому не хотела показывать выражение своихглаз.

– Что бы ты сделала на моем месте, племянница?

Я открыла рот, закрыла его и подумала. А что бы я сделала?

– Послала бы за слуа.

Она повернулась ко мне, взгляд был очень жесткий, она словнопыталась увидеть меня насквозь.

– Зачем?

– Слуа – самые жуткие из неблагих. Их боятся дажесидхе, а сидхе мало кого боятся. Если слуа вместе с Воронами встанут у тебя заспиной, никто не решится напасть открыто.

– Ты думаешь, кто-то осмелится напасть на меня, нанас... – она обвела рукой стоящих рядом стражей, – в открытую?!

– Если бы чары сделали свое дело, тетя, если бы тыубила всех своих стражей и больше некого было бы убивать, то куда бы ты пошла?Что бы ты сделала?

– Нашла бы других жертв, все равно кого.

– И в конце концов оказалась бы в пиршественном залесреди сидхе, не все из которых стали бы молча ждать, пока ты ихзарежешь, – сказала я.

– Они попытались бы понять, что со мнойпроизошло, – возразила она.

– Не думаю. Ты слишком давно терроризируешь весь двор.Твое сегодняшнее поведение не слишком отличается от того, что мне приходилосьвидеть.

– Как правило, резню я устраивала намеренно. Врагидолжны меня бояться.

– Хладнокровное убийство и убийство в горячке безумиявыглядят очень похоже, если смотреть со стороны жертвы.

– Я что, настолько тиран, что весь двор поверил бы,будто я на такое способна?

Тишина повисла такая густая, что все могли бы в неезавернуться. И задохнуться в ней, потому что никто не смог бы ответить навопрос так, чтобы не соврать или чтобы не разозлить Андаис.

Она горько рассмеялась.

– Ваше молчание – уже ответ. – Она потерла лоб,словно голова разболелась. – Хорошо, когда враги тебя боятся.

– Но не когда боятся друзья, – тихо сказала я.

Она посмотрела на меня.

– Ох, племянница, разве ты не знаешь еще, что управителя друзей не бывает? Есть враги и союзники, а друзей нет.

– У моего отца друзья были.

– Да, и скорее всего потому-то он и был убит.

Я подавила мгновенную вспышку гнева. Гнев для меня –непозволительная роскошь.

– Если бы сегодня здесь не оказалось меня с моей рукойкрови – яд бы не вытек из тебя с кровью и ты бы тоже умерла.

– Осторожней, Мередит!

– Я всю жизнь была осторожна, но если сегодня мы небудем дерзки – враги убьют нас обеих. Может, и Кела планируют убить этой ночью.Казнить за твое убийство или за мое. И открыть путь к трону для новой династии.

– На такое ни у кого глупости не хватит.

– При дворе не знают, что я обладаю рукой крови. Еслибы не прихоть магии, все получилось бы точно так, как они рассчитывали.

– Ладно, позовешь слуа, что дальше?

– Если я буду на твоем месте или на своем?

– Не важно, в любом случае? – Она опятьпристально, изучающе на меня смотрела.

– Стоит связаться с царем гоблинов Курагом ипредупредить его, пусть возьмет с собой больше гоблинов, чем ему обычноразрешают приводить в наш ситхен.

– Думаешь, он встанет на твою сторону против всехнеблагих сидхе?

– Если б у него был выбор – не встал бы, наверное. Новыбора у него нет. Он поклялся мне в союзе и не сможет преступить клятву. Илигоблины его убьют.

Она кивнула.

– Да, но через три месяца он уже не будет тебесоюзником.

– Через четыре вообще-то.

– Союз у вас на полгода, и три месяца ужепрошло, – напомнила она.

– Да, но Китто стал сидхе, а за каждого превращенного всидхе полукровку-гоблина я получаю месяц союза с Курагом.

– Ты с ними со всеми будешь трахаться? – Вопросбыл задан чисто деловым тоном, она просто не догадывалась, что сформулироватьможно бы иначе.