Кто-то закричал.

Я судорожно огляделась и не сразу заметила, что на фоне лунного диска вырисовывалась фигура. К горлу подступила тошнота: это всё так напоминало изображения Нергала. Ночное небо. Луна. Он с флейтой чётко вырисовывался на ярком светлом пятне. И по его бледным щекам текли кровавые слёзы.

Только это всё происходило на самом деле: на фоне луны парил изящный юноша с кровавыми дорожками слёз. Он приложил к губам флейту. И страшная, пронзительная мелодия обрушилась на нас.

Древний бог-создатель вампиров, не появлявшийся в Эёране тысячелетия, снова здесь… это ему они скормили восемь тысяч жертв? Нергал наелся или придётся скормить ему ещё кого-нибудь?

Мелодия флейты оглушала, пробирала до костей, заставляла скалить зубы.

Пусть я ненавидела вампиров, но если их бог победит сейчас эту тварь… Только Нергал даже не пытался напасть на чудовищ.

Может, его оружием была музыка? Но и на неё чудовища не реагировали. Огромный Безымянный ужас всё так же силился закрыть рану, а застывшая было суккуб опять потянулась к нашим войскам.

Несколько её когтистых лап отлетели в сторону, словно срезанные невидимым ударом.

Я порывисто взобралась на макушку Элора и увидела, что там, среди наших, перед золотым императором, стоит существо, похожее на вестников Бездны когтями и зубами, только какого-то более металлического цвета, с хвостом, крыльями. Сами крылья казались острыми.

Наши войска снова задвигались, расступаясь перед такими же странными существами в своих рядах. Эти непонятные создания бросились на гигантского суккуба почти одновременно. Они кусали, царапали, отрывали её многочисленные лапы.

— Это вампиры превратились, — пояснил Элор, совершенно не возражая против того, что я на нём так устроилась.

С горизонта, от жилых земель к нам неслось серое пятно. Стремительно приближаясь, оно увеличивалось, распадалось на уродливых крылатых существ. Вампиры. Нергал сделал что-то с вампирами, и они выросли. Усилились.

Перемахнув через войска, вампиры налетели на суккуба, накинулись на выбирающихся из Безымянного ужаса существ размером почти с драконов. Никакой осмысленности в этом нападении не чувствовалось, лишь слепая, звериная ярость. Подросшие магические паразиты — да они уже с половину дракона! — продолжали кружить над раной Безымянного ужаса.

Я совсем не была уверена, что вампиры в итоге не нападут на нас.

Скомандовали отступление, и армия продолжила отход. Флейта Нергала бешено играла, и оркские шаманы снова начали пляску, сплетая свою музыку с его безумным ритмом.

Пушки крепили к дирижаблям и оттаскивали подальше: вампиры сражались отчаянно, крошили врагов, им даже удавалось придержать суккуба, но зубастые твари из Безымянного ужаса, избежав когтей и пастей вампиров, бежали на наши войска, грозя смять их.

— Халэнн, уходи к дальним линиям обороны, я подожду Арена…

Землю тряхнуло. Сквозь музыку, рык и скрежет прорвался рокот. Он нарастал. Я, как и многие, оглядывалась в поисках очередной подлянки.

Трещины пошли по земле, сотрясая её, и из проломов показались костяные головы, лапы. Элор попятился, отскочил от трещины, из которой вылезало очередное костяное создание. Огромные скелеты драконов были облачены в броню — но драконы в драконьем виде не носили брони, такое не принято, немыслимо! Были и человекоподобные, только слишком большие для людей скелеты с костяными остовами крыльев. И на этих тоже темнела броня. Демоны?

Элор пятился, рычал:

— Халэнн, уходи.

Костяной демон, хрустнув костями, выпрямился, сжал меч и побежал к огромному чудовищу.

Я закрыла глаза, открыла, но костяная армия была на месте — сражалась бок о бок с вампирами, костяные воины рвали выползающих из внутренностей Безымянного ужаса тварей, бросались на него, не ведая усталости и боли, не зная страха. Элор тоже моргал.

Дело в том, что даже если бы все личи Эёрана выжили, они не смогли бы поднять столько мёртвых драконов, это просто… невозможно. И странно, что нежить сражается рядом с вампирами, а не пытается их убить, учитывая отношения дающей некромантию Магарет и отвечающего за вампиров Нергала.

Скелеты продолжали вылезать из-под земли и бросаться на чудовищ.

— Он отступает! — рявкнул Элор. — Безымянный ужас отступает!

И правда: непобедимое чудовище отползло обратно к радужному переходу между мирами, нависло над ним, рассеивая блекнущие полосы красного цвета, перебирается на оранжевый, жёлтый…

— Халэнн, уходи к пушкам, — рыкнул Элор. — И присмотри за Лином!

«На передовую давай, — возразил Жаждущий. — Мы не будем его слушать, он плохое советует!»

Раздражающе громко надрывалась флейта Нергала.

Чёрный смерч оркского заклятия ударил суккуба, она дёрнулась, открывая не покрытый бронёй дырявый бок, и маги с драконами ударили в рану. Костяные драконы накинулись на суккуба, пытаясь когтями прорвать серую поверхностью. Скелеты продолжали лезть из-под земли, их были сотни! Здесь было кладбище или поле боя?

Скелеты пролезали даже в Безымянный ужас через дыру в его плоти, и вампиры тоже залезали в него, пытаясь растерзать тварь изнутри.

— Халэнн, присмотри за Лином, чтобы он никуда не полез, не умер! Халэнн!

Звуки, музыка, крики, вспышки магии, это невероятное сражение — они будоражили. Я рычала, и по мышцам гуляла магия и огонь.

— Халэнн, присмотри за Лином, он мой брат, я боюсь, что он умрёт, ты же понимаешь!

Бушевавшее во мне яростное пламя будто заморозили.

— Понимаю, — тихо ответила я, встала и расправила крылья. — Я присмотрю за ним.

Пушки снова установили в боевой режим, но гномы суетливо ползали по ним, будто что-то… чинили? Жаждущий ворчал о том, что женщинам не место на войне — слишком они осторожные! Среди мелких фигурок я пыталась высмотреть принца Линарэна.

Сбоку яркими всполохами молний и пламени вспыхивали заклинания. Суккуб пыталась пробраться к пушкам, но её не пропускали сборные войска Эёрана и тёмные вихри групповых заклинаний оркских шаманов. В неё палили непрерывно.

Всё с большей тревогой я высматривала принца Линарэна: с него могло статься полезть за какими-нибудь образцами, провести эксперимент, и если он погибнет… это будет печально.

Отчаянно-тревожно взвыла флейта Нергала, я дёрнулась, оглядываясь. Рука рефлекторно сжалась на рукояти Жаждущего, и он с надеждой спросил: «На передовую, да?»

На теле Безымянного ужаса больше не было дыры: из стянутого на её месте шва торчали кости скелетов, куски вампиров. И десятки вампиров облепили его, пытаясь разодрать этот шрам, растянуть, выпустить поглощённых. Магические паразиты были уже размером с драконов, только мохнатые, кружили над чудовищем.