Из всех обитателей сераля Сайра яснее другихвидела огромные перемены, произошедшие с ним. Он никогда не был грузным, но впоследнее время она заметила, что его ноги и лицо становятся как будто тоньше,а прежде плоский живот, напротив, надувается. Он стал плохо спать, и это плюсеще страшные непрекращающиеся боли превратили его со временем в жестокогодеспота. С некоторых пор он абсолютно не терпел, чтобы с ним спорили или хоть вчем-нибудь прекословили.

Узнав о смерти Зулейки и трех молодых принцев,он приказал снести с лица земли Мраморный двор. А когда до него дошли слухи,что персиянка Шаннез открыто злорадствовала по поводу гибели гордой китаянки,он обрушил на нее свою страшную месть. Женщину прилюдно выпороли, а открытыекровоточащие раны присыпали солью. Затем Селим сам привязал ее за руки и заноги к четырем скакунам, и те разорвали несчастную на части. Страдания ее былипоистине нечеловеческими.

Приговоры, прежде всегда выносившиесясправедливо, стали ужесточаться. Малейшее нарушение правил среди дворцовыхрабов мгновенно каралось со звериной жестокостью. Сайра глубоко переживала все,что видела, и страдала от того, что знала: сам Селим чувствует, что от неготеперь исходит зло.

В окна комнаты заглянул серый рассвет. Султанвсе еще спал, и Сайра не беспокоила его. Она надеялась, что он проснетсяпосвежевшим и день пройдет хорошо для него. Когда к постели пробралась одна израбынь, чтобы разбудить их, Сайра тихо подала ей знак удалиться.

— Мой господин. — Она легонькотронула Селима за плечо. — Пора вставать, милый.

Он открыл глаза, улыбнулся и мгновенностряхнул с себя остатки сна. Поднявшись с постели, Селим сказал:

— Приходи ко мне на молитву. Там мы стобой спокойно попрощаемся без свидетелей.

Когда они встретились во время утреннего намаза,Селим выглядел почти прежним. Сон заметно взбодрил его, он принял ванну,побрился и был полностью готов отбыть в Анатолию. С минуту примерно они молчасмотрели друг на друга, затем крепко поцеловались.

"Он все знает и чувствует, —мелькнула в голове Сайры дикая мысль. — Он понимает, это наша последняявстреча и мы больше никогда не увидимся».

Она молчала в нерешительности, пытаясь найтинужные слова для прощания, но он опередил ее:

— Помоги Сулейману, как только ты можешьему помочь, любовь моя.

Повернувшись, он покинул ее.

Сайра бросилась на тайный балкон, откудаоткрывался вид на главные дворцовые ворота. Фирузи и Сарина уже были там, но иСайра поспела вовремя. Выехав за ворота, султан оглянулся и приветственнопомахал рукой. Сайра знала, что этот жест предназначался всем троим, а взгляд —только ей.

Прошло несколько недель, и на берегах Босфорауже появились первые признаки наступающей весны. В один из дней от Пири-паши,который отправился в поход вместе со своим повелителем, во дворец примчалсянарочный, передавший кадинам султана, что Селим тяжко болен и что лекари неверят в его выздоровление. Нарочный передал также, что об этом никто еще незнает и что султан запретил Сайре выезжать из дворца. Она должна оставаться вКонстантинополе, дабы не возбуждать ничьих подозрений и, главное, подготовитьдворец и город к приезду их старшего сына.

Сердце Сайры разрывалось на части. Повинуясьпервому импульсу, она стала собираться к Селиму. Какое ей может быть дело додворца и всего остального, если умирает ее любимый муж? Если ее накажут потом,плевать! Без Селима она не мыслила самое себя…

Но в итоге здравый смысл одержал верх. Онапоняла, что ничем уже не поможет Селиму и не удержит Азереля, Черного ангеласмерти, от того, чтобы тот забрал с собой свою новую жертву. Теперь надо былодумать о Сулеймане, о сыне, которого она родила для того, чтобы он пошел вжизни по стопам отца. Если в городе узнают о том, что бас-кадина тайно выехалаиз дворца на юг, все откроется, и тогда на империю могут обрушиться страшные беды.А вступление Сулеймана на отцовский трон должно пройти быстро, гладко и безлишнего шума. И только ей удастся удержать столицу — сердце империи — отвозможного бунта. Сын обязан стать султаном, а она, в свою очередь, обязанаположить на достижение этой цели все силы.

Прошло еще несколько недель. Как-то Сайра,Сарина и Фирузи сидели за вышивкой, как вдруг бас-кадине почудилось, что вкомнате стало вдруг очень холодно. В следующее мгновение она неожиданно длясебя заплакала и поняла, что не может остановить беззвучные слезы, быстрокатившиеся по щекам. Украдкой взглянув на своих подруг, она заметила, что и темолча рыдают.

Не нужно было никаких слов, все и без нихстало ясно. Султанские кадины вдруг осознали, что в эту самую минутудалеко-далеко от них скончался их повелитель Селим.

Султан умер, и вся Западная Европа, получивпередышку и вздохнув с облегчением, стала ждать восшествия на трон империинового правителя. Каким-то он будет?

Благодаря хитрости Пири-паши процесс передачивласти от умершего султана к его старшему сыну прошел гладко и тихо. Великомувизирю Селима удавалось хранить в тайне смерть своего господина от его солдат —а следовательно, и от всей империи — в течение почти шести суток. За это время поставленныйобо всем в известность Сулейман спешно примчался из Магнезии в Константинопольи надел меч легендарного Аюба.

В течение трех недель Сайра почти неподнималась с постели и не выходила из своих покоев. Мариан и Рут были вотчаянии. Им с большим трудом удавалось уговаривать ее даже есть. Трижды в деньперед Сайрой ставился поднос с питательным бульоном и свежим белым хлебом, ноона ела лишь один раз. Не зная, как быть, вконец расстроенная Мариан появиласьперед ага Кизляром:

— Ты должен помочь нам, господин Анбер.Три недели хозяйка не снимает черного траура и лежит без движения. Никакимисилами поднять ее с постели невозможно.

— Хорошо, я пойду и поговорю сней, — ответил ага. — Мне кажется, я подберу к ней ключик.

Войдя в спальню к Сайре, ага сел в изголовьеее постели и проговорил:

— Как жаль видеть тебя в таком состоянии,моя госпожа. Особенно сейчас, когда все мы нуждаемся в твоей мудрости.

Никакого ответа.

— Я должен знать, когда ты сможешьосвободить эти покои. Госпожа Гюльбейяр требует их для себя, так как к ней нынеперешел титул любимой жены султана.

Легкий проблеск интереса.

Заметив это, ага продолжал тем же голосом:

— Как жаль, что твой сын до сих пор ненашел времени, чтобы объявить тебя валидэ. По праву должность принадлежит тебе,но, поскольку официального вступления в нее не было, власть в гареме перешла вруки Гюльбейяр.