зашёлся кашлем. Передавленная шея болела, с каждым вздохом в глотке образовывалась слизь, заставляя Путилова отплёвываться, лёжа на боку. Отдышавшись, придя в себя, Олег встал, опираясь рукой о грубую стену подземелья. Пространство вокруг вибрировало. «Видно, ударился головой, сотрясение…» – подумал солдат. Воздух, наполненный копотью факелов, затекал в ноздри, проникал в грудь и сжимал в страхе колотившееся сердце. Олег заметил яркие пятна на другом конце пещеры. Казалось, что пламя у факела, закреплённого в той стороне, колебалось сильнее. «Может, там выход?» – решил Путилов. Подойдя ближе, он разглядел в ярких пятнах необычного вида лишайник: наросты были ярко-оранжевыми. Рядом был ход, ведущий в темноту. Узкий подземный коридор освещался только ярким лишайником, облепившим его каменное нутро. Над ходом висел череп животного. От выбеленной кости во все стороны расходился странный узор, напоминавший тот, что был на лице убитого Олегом повстанца. Линии и краски пустились в пляс по стене. Олег закрыл глаза, ощущая неприятное помутнение в голове. Беспочвенный страх, ощущение, что свод пещеры рухнет, исчезли. Тревоги больше не было. В груди стало непривычно много места, захотелось дышать глубже и выдыхать с шумом. «Череп», – Олег поднял веки. Кость мерцала непонятным свечением, похожим на туман. Путилов считал, что слышит его запах, ощущает языком поверхность сырой пустой глазницы. Ему казалось, что мёртвый зверь насмехается над ним, готовясь поразить и пленить его всей тьмой, таящейся в пещере. Эта раздражающая мысль заставила Олега издать вопль: «Ааааааа!» – оскалившись, неистово взвыл Путилов. В его ушах возникло гудение и будто бы тысячи цепких лап охватили его туловище и повалили на спину.

Глава 32. Катастрофа I

За несколько часов до сигнала «Лавина».

В кабинете Максим находился один. Его рабочий день давно закончился, но он решил остаться, посидеть над обработкой данных последних экспериментов. Так он объяснил причину задержки коллегам. На самом деле Миронову нужно было избавиться от лишних глаз для того, чтобы продолжить собственные «исследования», которые он вёл последние недели. Максим искал возможность отомстить «Церберу» за смерть Ксюши. Утолить это желание, с его точки зрения, можно было лишь одним способом: устроить аварию на производстве, а точнее «побег» биологического оружия из клеток. Страх, отчаяние, боль утраты, которые он испытал, Макс хотел доставить руководству объекта. Вначале он раздумывал о повреждении оборудования, контролирующего изоляцию мутантов, но это оказался тупиковый путь. Во-первых, хоть Максим и узнал о местоположении компьютера, с которого обеспечивалась безопасность лабораторного комплекса, повреждение техники ни к чему бы не привело. Устройство имело два режима работы: удалённый и локальный. В штатном режиме контроль осуществлялся удалённо с терминалов ФББ, расположенных где-то за границами лабораторий. Локальный же режим управления активизировался лишь в исключительных случаях, которых на объекте никогда не возникало. И даже если бы Максим смог обнаружить оборудование и испортить его, ничего бы от этого не изменилось: доступ к аппаратуре, управляемой дистанционно, отсутствовал. Оно, по слухам, было защищено железобетонной оболочкой и его расположение в лабораториях никто не знал. Во-вторых, даже к локальному центру управления Миронова никто не допустит: он научный сотрудник и делать ему там нечего. Да и находилось это помещение далековато от его рабочего кабинета, а на протяжении всего пути он попал бы на множество камер, и «эфбэбэшники» прекрасно знали бы о том, что учёный зачем-то решил их навестить. Фактор внезапности отсутствовал, но, даже с его учётом, Максим не был уверен, что сможет что-то сделать с сотрудниками ведомства, находящимися в одной комнате с локальным терминалом управления. В-третьих, у Миронова были очень смутные представления о том, как он сможет вывести из строя терминал. Компьютерное оборудование не было его специализацией, так что гарантированно он мог бы сломать аппаратуру только в прямом смысле, без хитрых хакерских методик. «Но что делать, если оборудование защищено какими-то решётками, стальными щитками, если оно в бронированном шкафу? Да, останется только сесть в лужу и признать, что облажался», – думал Максим, и поэтому сосредоточился на способе, требующем больше времени, но более реальном для саботажника-одиночки. Он решил сделать неуправляемого мутанта. Монстр, по задумке Макса, должен обладать такими качествами, о которых никто бы не знал, но которые позволили бы чудовищу освободиться из заточения и устроить кровавую баню всем, кто отправил его любовь на казнь. Ради такого Максим стал периодически задерживаться и, напрягая уставшие глаза, выискивать на дисплее нужные ему закономерности в графиках и таблицах. Работа предстояла титаническая, но он не спешил: Ксюше больше ничего не угрожало. Она уже не пострадает.

***

Демченко сидел за столом в своём кабинете гарнизонного штаба. Щёлкая крышкой металлической зажигалки, офицер мысленно ускорял течение времени. Подходил заранее оговорённый вечерний час и дело надо было начинать. Он распечатал схему обороны радиоузла и поставил на ней свою подпись рядом со словами: «Согласовано командиром гарнизона «Объекта 80». Положив бумагу в конверт с маркировкой «По тревоге», запечатал его, снял трубку телефона. Набрал короткий номер, произнёс: «Вестового мне, прямо сейчас». Пока по коридору штаба не зазвучали спешные шаги, Николай испытывал неприятную нервозность, ему хотелось поскорее отдать послание. В дверях появился солдат:

– Тов… – он не успел произнести почти ничего из шаблонной фразы приветствия и подчинения, как Демченко махнул ему рукой.

– Иди сюда. Вот это передай майору Ливанову лично в руки. У тебя полчаса, время пошло.

– Есть!

Вестовой взял протянутый запечатанный конверт и быстрыми шагами удалился в сторону выхода.

Демченко шумно выдохнул: «Понеслась!»

***

Несмотря на то, что кабинет Шершенёва был в подземной части «восьмидесятки», тёплый свет ламп создавал иллюзию летнего дня. В нишах стен размещались имитации окон с напечатанными голограммами лесного пейзажа и встроенными динамиками, передающими приглушённые звуки таёжных зарослей. Арсений рассеянным взглядом смотрел на открытый отчёт по последним исследованиям научного центра «Цербера». Всё его внимание переключилось на усилившиеся странные ощущения, появившиеся в его теле.

Через несколько дней после восстановления от экспериментальной хирургической операции Шершенёв начал слышать «завывания». Звуки рождались напрямую в его голове, они не были похожи на человеческую речь. Скорее это были чьи-то чужие желания выть, рычать, визжать. Эти «сообщения» то почти затихали, то усиливались. По ночам он стал видеть странные сны: будто он летал над стаями животных, которых никак не мог разглядеть, или сидел в тесной клетке, подпёртый со всех сторон тушами каких-то существ, которых невозможно было увидеть.