— Ран, быстрее! — хрипло застонала я, сокращая имя, так как было больно.

Он склонился, втянув сосок в рот, но я продолжала стонать, боль слишком медленно уходила. Наконец, наступило долгожданное облегчение, и я устало закрыла глаза, не обращая даже внимание на то, что мужская рука, поглаживающая живот, стала опускаться ниже…

И опять острая боль привела меня в чувство и не дала заснуть. Даже не знала, что в моём теле есть столько болезненных точек.

Ламмерт обхватил ладонями моё лицо, заглядывая в глаза:

— Не думал, что первый раз у нас будет в убогой сторожке, — как будто извинился он. — В следующий раз я буду любить тебя на шелках.

Фраза о следующем разе прошла мимо моего сознания, когда он коленом раздвинул мне ноги, недвусмысленно располагаясь между ними. Он надавил головкой на вход, замер, приподнявшись на руках и смотря мне в глаза, а потом стремительным движением завоевал территорию.

Застонали мы в унисон.

— Какая же ты узкая! — просипел азгарн, упираясь лбом в мой лоб. Не удивительно, последний раз у меня было не пойми когда с аттаном. Мужское тело дрожало, оставаясь неподвижным и давая мне время привыкнуть к нему. — Не могу! — с мукой произнёс Ламмерт. Несколько резких глубоких толчков, и всё было кончено.

Я не думала даже о сексе с азгарном, но изумилась. И это хороший любовник?! Сразу вспомнилось то средство, что Влад взял у него, опаивая меня. Вот наверняка он сам его употребляет!

Мужчина скатился с меня, а я в который раз закрыла глаза, надеясь, что уж теперь мне дадут поспать.

Напрасно, подкинув дров, он вернулся ко мне и стал приводить в чувство. Кажется, я всё же поторопилась со своими выводами. Азгарн был настроен продолжать, мало того, готов! Я ощутила это, когда он лёг рядом. Оказалось, что утолив наспех голод, за меня принялись обстоятельно.

Эту ночь я помнила как в бреду. Откровенные ласки, сплетение разгорячённых тел. Наслаждение переплеталось с болью. Он властно вёл в этом извечном танце, вынуждая танцевать с собой и двигаться, двигаться, прогоняя остатки холода и заставляя меня пылать. Не знаю, вероятно, жар у меня всё-таки был. После очередного раза обессиленная я отключилась.

Когда в следующий раз открыла глаза, застала возле себя обнажённого азгарна.

— Ты наярита, — утвердительно произнёс он. Не в состоянии собраться с мыслями, я просто моргнула, ожидая продолжения, а Ламмерт стал перечислять: — У меня исчезли все царапины, резерв полон, я бодр, как будто всю ночь спал…

Отчего же мне так хреново?! И где справедливость? Я согласна была на всё, лишь бы мне дали выспаться.

— Рада за тебя, Побежишь докладывать королю? — хриплым со сна голосом поинтересовалась у него. И зачем разбудил? Хотел медальку за догадливость получить?

Ламмерт замер, рассматривая меня, как будто впервые видит.

— Нет. Я теперь тебя никому не отдам. Ты выйдешь за меня замуж, — огорошил он и без перехода спросил: — Когда исчезли татуировки?

— Вчера, — на автомате ответила ему.

— Странно, мне не докладывали.

— У тебя жар? — зевнув, спросила я.

— Почему ты так решила?

— Тогда перестань нести бред насчёт свадьбы, — повернулась я на бок, единолично укутываясь в тёплый плащ. Он ещё что-то говорил, но я уплыла в сон. К счастью, будить меня не стали.

Следующее пробуждение вышло в разы приятнее: вместо жёсткого топчана мягкая кровать, тёплое одеяло вместо плаща. Я потянулась, открывая глаза.

Н-да, кое-что осталось неизменным. В моей спальне рядом со мной, пусть и поверх покрывала, лежал азгарн, который не сводил с меня глаз. Хорошо, хоть не голый. Я медленно опустила руки, походу отметив, что кто-то надел на меня рубашку. Не то, чтобы я была против, но стало интересно, кто именно это сделал.

— Как себя чувствуешь? — первым нарушил молчание Ламмерт.

— Жива.

— Чудом!

— Расскажешь, что произошло?

— А ты не помнишь? — взгляд светлых глаз стал пронзительным.

На какой-то миг захотелось малодушно соврать, что у меня отшибло память. Вот только это не решит проблем. Азгарн не из тех, кто тактично не будет напоминать о произошедшем, скорее повторит всё на практике.

— Я всё помню. Только не знаю, кто организовал нападение, и как ты там оказался. Расскажешь?

Или мне показалось — или Ламмерт стал чуть менее напряжённым. Вроде и лежал с расслабленным видом, но больше походил на хищника, готового в любой момент наброситься, и я доверяла своим ощущениям.

— Когда ты позавчера потеряла сознание и не приходила в себя, один из моих людей послал сообщение об этом. Меня отвлекли нападением разбойников, и только утром известие дошло до меня. Бросив всё, я взял с собой нашего лекаря с водой из Мансана и переместился к тебе, но вы уже уехали. Мне не понравился испуг управляющего. Пришлось его немного допросить, и я понял, что нужно спешить. Я догнал твой отряд и помог разобраться с нападавшими. Потом пошёл по твоему следу, но вы переместились порталом и пришлось искать.

— Что с тем охранником, который меня похитил? Он выбрался из озера?

— А нет больше озера, — меланхолично ответил азгарн. На мой удивлённый взгляд пояснил: — Я думал, что ты ушла под лёд и спешил. Не найдя тебя, принялся за допрос предателя.

— Это управляющий всё организовал? — с недоверием спросила я.

— Нет. Этот наивный идиот верил, что совершает благое дело, помогая прийти к власти истинным Климлитам. Откровенным воровством он выманивал тебя к себе. За всем стояли Базианы. Ничего не изменилось: устраняя аттана, на тебе собирались жениться, а потом сместить меня.

— Почему меня сразу не переместили порталом к Базианам?

— Чем дальше портал, тем сильнее возмущения и его легче отследить. В лесах Лотарии была построена цепь их, чтобы запутать следы. Базианам помогал сильный маг. Ты нарушила их планы, сбежав, после первого же портала.

— Как ты нашёл меня?

— С помощью моих способностей.

— А как мы оказались здесь?

— Ночь с тобой восстановила мой опустошённый резерв, и я переместил нас. Как ты себя чувствуешь?

Честно прислушалась к себе. Слабость вроде бы ушла и я ощущала себя отдохнувшей. Я села и поморщилась, потерев налившуюся молоком грудь. Взгляд Ламмерта проследил за моими движениями, а потом он протянул руку и потянул за завязки рубашки.

— Я помогу.

— Ран, достаточно будет принести Филиппа, — попыталась остановить его и сама внутренне поморщилась, насколько по-домашнему это прозвучало, но ночью я столько раз кричала его имя, что сокращённое «Ран» привычно слетело с моих губ.