– Что ж ты у мужиков ключи отобрал? Поехали бы к тракту…

– Сиди! У них автоматы… Понял? Они тебя с твоей тулкой вразпополам располовинят, как шведа под Полтавой. Да и меня с «Макаркой» уделают наманер решета… Сайганов говорит, вызвали солдат, вроде бы вертолет долженподойти…

– Когда еще солдаты будут…

– Сиди! Полководец…

Они стояли у грузовика, ожесточенно курили, перебрасываясьсердитыми репликами, – конечно же, никак не могли себя заставить войти вдом, каждый надеялся, что другой шагнет первым…

«Сволочи, – подумал Мазур. – Версию подобраливполне жизненную – не так уж редко с рассыпанных по здешним местам «точек»срывались в побег солдаты – и при застое, и при перестройке, и при развитом ельцинизме.Кто мирно, не взяв с собой из оружия и перочинного ножика, а кто и прихвативтабельный ствол…»

– Поймать бы самим, мужики? – мечтательно сказалкто-то. – Они б у меня…

– Но-но, – сказал Михалыч, однако по тону чувствовалось– он и сам бы не прочь кое на что закрыть глаза. – На то власти есть.

– Почешутся они, твои власти. Дед рассказывал, в пятьдесяттретьем, после лаврентьевской амнистии, они таких ловили… И никаких тебевластей.

– Михалыч! – раздался чей-то испуганный вскрик. –Смотри, окно разбито! А когда я сюда въехал…

Пора. Кивнув Джен, Мазур отскочил на два шага в глубькомнаты – и вылетел наружу под отчаянный звон, в облаке битого стекла. Тяжелыйрюкзак немного сбил центровку тела, но приземлился он на расставленные ногивполне грамотно, первым ударом сбил участкового, вторым оглушил, ушел всторону, достал в броске того, с ружьем, отпрянул, наведя на них автомат,заорал дико:

– Стоять! Стоять, говорю!

Они шарахнулись, сбившись в тесную кучку, с лицами, полнымиудивления и злости. Не отводя от них взгляда и ствола, Мазур присел накорточки, вытащил пистолет из кобуры участкового, не глядя, сунул себе вкарман, сдернул ружье с плеча лежащего, отступил на шаг и, широкоразмахнувшись, грохнул им о толстый столб, державший навес над крыльцом. Прикладполетел в одну сторону, стволы в другую, но ремень не дал им разлететься, ибывшая тулка упала у крыльца.

– Лежать! – рявкнул Мазур. – Мордой вниз! В землю!Поубиваю!

Четверо один за другим опускались на колени, трое послушнолегли лицом в сухую желтую землю, четвертый, самый молодой, помедлил, выдохнулс неимоверной яростью:

– Каз-зел, попался б ты мне в Грозном…

Мазур выпустил короткую очередь ему под ноги. Подействовало.Лег рядом с остальными. Со своего места Мазур видел, что ключ зажигания торчитв замке мотоцикла.

Оглянулся назад, громко позвал:

– Серега, делаем ноги! Говорил же Витька – тут мусора…

И для пущей наглядности поманил рукой. Тут только Дженпоняла, что ей следует делать, дернулась было к окну, но Мазур показал – нет, вдверь! Окинул взором поле боя. Участковый и владелец тулки в себя еще не пришли– простите, мужики, ничего тут не поделаешь, такие игры…

Господи, какая тишина вокруг! Как синеет небо над полем,какими белоснежными кажутся березы, как красив ельник…

Кивнул Джен на коляску мотоцикла, и она неумело полезлатуда. Не спеша обошел вокруг грузовика, всаживая в каждую покрышку короткуюочередь. Зашипел воздух, быстро вырываясь наружу.

Потом забросил в кузов «Макарку» – все-таки казенное оружие,взгреют Михалыча, а у самих и так под завязку стволов, прыгнул в седлостаренького мотоцикла, ударил ногой по рычагу. Мотор завелся сразу –определенно участковый или кто он там свои колеса холил и лелеял. Мазур безизлишней поспешности, плавно отпустил сцепление, повернул рукоятку газа.Мотоцикл тронулся, выехал со двора, Мазур включил вторую скорость и крутанулручку на себя гораздо более энергичнее.

Дом словно отпрыгнул назад. Мотоцикл несся по накатаннойтвердой колее, меж высоких берез, ветер тугой волной бил в лицо, но вязанаямаска спасала от холода. Мазура охватило животное ликование, которое он и несобирался подавлять, летел, едва ли не хохоча от восторга: впервые за долгиедни, проведенные на своих двоих, они передвигались по-настоящему быстро…

Впереди показался защитного цвета «уазик», дернулся так,словно попытался блокировать дорогу. Мазур, сжав зубы, понесся ему в лоб, натаран.

Нервы не выдержали у водителя «уазика» – он дернулся вправо,вылетел на обочину, косо встал, правыми колесами на невысоком обрывчике, левымив колее. Мазур притормозил, перекинул рычаг на нейтралку. На твердой дорогемотоцикл нисколечко не занесло.

Длинной очередью резанул по левым колесам машины. Сидевшиевнутри шарахнулись. Мазур успел рассмотреть, что там кто-то в милицейскойшинели, и кто-то в белом халате поверх пальто, и еще какие-то в штатском…Шофера вообще не видно – упал на сиденье.

Мазур помчался дальше. Ему пришло в голову, чтопреследователи на данный момент сами себя перехитрили. Особенностичеловеческого мышления в экстремальных ситуациях прекрасно изучены: ручатьсяможно, те, с подворья, и участковый, возможно, тоже, станут клясться ибожиться, что своими глазами видели двоих мужиков, а то и поболе… Самыхнатуральных солдат. И те, кто впутан в операцию непосвященным, будеториентировать своих подчиненных на розыск нескольких солдат. То есть – молодыхпарней. Так-то…

Через шесть километров – он педантично засек по спидометру,слева, примерно в полукилометре, показалась деревня, широко, по-сибирскиразбросанная. Мазур пролетел мимо поворота. Увидел подальше обращенный к немутылом указатель, сбросил скорость, оглянулся. На облупившейся синей табличкезначилось: КЕРИЖЕК. Складывалось не так уж плохо – карту он вызубрил наизусть,помнил, что километрах в двадцати проходит граница соседней области, туда инужно лететь метеором. Пока скоординируют действия соседи, много воды утечет…

Мотор против ног – сие неплохо. И участковому, и тем, из«уазика», придется тащиться до деревни не менее часа, а телефонная связь вподобных местах сожаления достойна. По-хорошему, не помешало бы свалитьтелефонный столб, вон она линия, тянется по обочине… стоп, одернул он себя, этоты уже увлекся. Умелому человеку ничего не стоит завалить пару столбов спомощью осколочных гранат – но жаль терять время, да и особенного урона«условному противнику» не нанесешь, в райцентре все равно уже знают…

Дорога петляла меж перелесков, участков густой тайги иобширных желтых полей, покрытых щетиной стерни. От нее то и дело ответвлялисьеще более узкие стежки, их было множество, но Мазур несся по той, что согласноздешним меркам могла считаться «федеральной автострадой». Джен смирнехонькосидела в коляске, вертя головой. Дорога была пустынна, только однажды далекосправа показался «Беларусь» с прицепом, но до него далековато, вряд литракторист успел заметить шапочки-маски на головах седоков.