Брисингамен, священная драгоценность Модрон Фрейи, уже невисел на шее богини. Он лежал у ее ног.

– Я верно понял? – удостоверился Крах анКрайт. – Ты отправляешься с этим магическим устройством на Хиндарсфьялл?Жрицы отдают тебе священный бриллиант? Позволяют использовать в твоей адскоймашине?

– Да.

– Ну-ну, Йеннифэр. Уж не обратили ли тебя жрицы в своюверу? Что там произошло, на острове?

– Не важно. Я возвращаюсь в храм, вот и все.

– А финансовая поддержка, о которой ты просила?Понадобится?

– Вероятно, да.

– Сенешаль Гутлаф выполнил все твои поручения. Но,Йеннифэр, потрать деньги побыстрее. Я получил новые сведения. Поспеши.

– Чертовщина! Этого я и опасалась. Они уже знают, гдея?

– Пока еще нет. Однако меня предупредили, что ты можешьпоявиться на Скеллиге, и, если это случится, посоветовали немедленноарестовать. Велено также брать во время экспедиций пленных и выжимать из нихинформацию или хотя бы обрывки касающихся тебя сведений. О твоем пребывании вНильфгаарде либо в провинциях. Йеннифэр, поспеши. Если они тебя выследят идоберутся сюда, на Скеллиге, я окажусь в несколько щекотливом положении.

– Сделаю все, что в моих силах. Постараюсь тебя нескомпрометировать. Не бойся.

Крах оскалился.

– Я сказал: «в несколько». Я не боюсь. Ни королей, ничародеев. Они ничего не могут мне сделать, ибо я им нужен. А оказывать тебепомощь я обязан в силу ленной присяги. Да, да, ты верно поняла. Формально яостаюсь вассалом короны Цинтры. А Цирилла имеет формальные права на эту корону.Представляя Цириллу в качестве ее единственного опекуна, ты имеешь формальноеправо приказывать мне, требуя послушания и сервитутов.

– Казуистические софизмы.

– Конечно, – фыркнул он. – Я сам заявлю обэтом во весь голос, если, несмотря ни на что, окажется, что Эмгыр вар Эмрейспринудил девушку к замужеству. А также в том случае, если с помощью каких-либоюридических выкрутасов и крючкотворства Цири лишили права на престол и возвелина него кого-нибудь другого, например, балбеса Виссегерда. Тогда янезамедлительно отрекусь от послушания и ленной присяги.

– А если, – прищурилась Йеннифэр, – несмотряни на что, окажется, что Цири… мертва?

– Она жива, – твердо заявил Крах. – Я знаюэто наверняка.

– Откуда бы?

– Ты не захочешь поверить.

– А ты попробуй.

– Королевская кровь Цинтры, – начал Крах, –удивительнейшим образом связана с морем. Когда умирает кто-либо из женщин этойкрови, море начинает безумствовать. Тогда люди говорят, что Ард Скеллигоплакивает дочерей Рианнон. Потому что в этих случаях шторм бывает такимзловещим, что бьющие с запада волны продираются сквозь расщелины и пещеры навосточную сторону острова и из скал неожиданно вырываются соленые потоки. Авесь остров дрожит. Простой народ говорит: это рыдает Ард Скеллиг. Опять кто-тоумер. Умерла кровь Рианнон. Старшая Кровь.

Йеннифэр молчала.

– И это не сказки, – продолжал Крах. – Явидел сам, собственными глазами. Трижды. После смерти Адалии Ворожейки, послесмерти Калантэ… И после смерти Паветты, матери Цири.

– Паветта, – заметила Йеннифэр, – погиблаименно из-за шторма, так что трудно говорить о…

– Паветта, – прервал Крах, по-прежнемузадумчиво, – не погибла из-за шторма. Шторм разыгрался после ее смерти,море, как всегда, отреагировало на гибель представительницы цинтрийскойкоролевской крови. Я достаточно долго изучал это явление. И уверен в своем.

– Интересно б знать, в чем именно?

– Корабль, на котором плыли Паветта и Дани, пропал назнаменитой Седниной Бездне. Это был не первый корабль, исчезнувший там. Тынаверняка знаешь.

– Сказки. Корабли терпят крушения, дело вполнеестественное…

– На Скеллиге, – резко прервал Крах, – мыдостаточно много знаем о кораблях и мореходстве, чтобы уметь отличитьестественные катастрофы от противоестественных. На Седниной Бездне кораблипогибают неестественно. И не случайно. То же относится и к кораблю, на которомплыли Паветта и Дани.

– Не стану спорить, – вздохнула чародейка. –Да и какое это имеет значение? Спустя без малого пятнадцать-то лет?

– Для меня имеет, – стиснул зубы ярл. – Яобъясню. Все упирается во время. Но я докопаюсь… Я найду объяснение. Найдуобъяснение всем этим загадкам. И той, во время цинтрийской бойни…

– Что еще за очередная загадка?

– Когда нильфгаардцы ворвались в Цинтру, –проворчал он, глядя в окно, – Калантэ приказала тайно вывезти Цири изгорода. Дело в том, что город уже горел. Черные были повсюду, шансы выбратьсяиз окружения были минимальными. Королеву отговаривали от рискованногомероприятия. Советовали Цири формально сдаться гетману Нильфгаарда и тем самымспасти жизнь себе и самостоятельность Цинтре. А на пылающих улицах онанеизбежно и бессмысленно погибла бы от рук солдатни. Но Львица… Знаешь ли ты,что, по словам очевидцев, она ответила?

– Нет.

– «Уж лучше пусть кровь девочки прольется на брусчаткуЦинтры, чем подвергнется осквернению». Осквернению чем?

– Супружеством с императором Эмгыром. Мерзким и сквернымнильфгаардцем, ярл. Уже поздно. Завтра на заре я начинаю… Я буду держать тебя вкурсе…

– Надеюсь. Спокойной ночи, Йенна… Хм-м…

– Что еще, Крах?

– А у тебя нет, хм-м-м, желания…

– Нет, ярл. Что было, то было да быльем поросло.Спокойной ночи.

– Это ж надо! – Крах ан Крайт поглядел на гостью,наклонив голову. – Трисс Меригольд собственной персоной. Ах, какоепрелестное платье. А шубка… Шиншилла, не так ли? Я б спросил, что привело тебяна Скеллиге… Если б не знал что. Но знаю.

– Ну и прелестно. – Трисс обольстительноулыбнулась, поправила изумительные каштановые волосы. – Как славно, чтознаешь, ярл. Это избавит нас от вступлений и предварительных выяснений ипозволит сразу же перейти к делам.