– Нет, сначала ты ответь мне: кто такие те две женщины,которых я постоянно встречаю, когда иду к тебе? И которые смотрят на меня так,как обычно смотрят на наваленное на ковре кошачье дерьмо? Кто они такие?

– Тебя интересует формально-юридический или фактическийаспект?

– Второй.

– В таком случае – это мои жены.

– Понимаю. Тогда при случае разъясни им, что то, чтобыло между нами, быльем поросло. И к тому же давно.

– Уже пояснял. Но бабы есть бабы. Давай не будем обэтом. Рассказывай, Йеннифэр. Меня интересует, как идет твоя работа.

– Увы. – Чародейка закусила губу. – Еле-еле.А время бежит.

– Бежит, – кивнул ярл. – И постоянно приноситновые неожиданности. Я получил известия с континента, они должны тебязаинтересовать. Источник – в корпусе Виссегерда. Надеюсь, ты знаешь, кто такойВиссегерд?

– Генерал из Цинтры?

– Маршал. Командует корпусом цинтрийских эмигрантов иволонтеров, входящим в состав темерской армии. Там служит довольно многодобровольцев с островов, поэтому сведения я получаю из первых рук.

– И что же ты получил?

– Ты попала к нам, на Скеллиге, девятнадцатого августа,через два дня после полнолуния. В тот же день, девятнадцатого, значит, корпусВиссегерда во время боя у Ины захватил группу беженцев, среди которых оказалисьГеральт и его знакомый трубадур.

– Лютик?

– Именно. Виссегерд обвинил обоих в шпионаже, арестовали, кажется, намеревался казнить, но они сбежали и навели на Виссегерданильфгаардцев, с которыми якобы были в сговоре.

– Брехня.

– По-моему, тоже. Но что-то мнится мне, что ведьмак,вопреки тому, что об этом думаешь ты, реализует какой-то хитрый план. Чтобыспасти Цири, он вкручивается в милость к Нильфгаарду…

– Цири нет в Нильфгаарде. А Геральт не реализуетникакого плана. Планирование – не самая сильная сторона его натуры. Кончим сэтим. Важно, что у нас сегодня двадцать шестое августа, а я по-прежнему знаюслишком мало. Слишком мало, чтобы начать действовать… Разве что…

Она умолкла, уставившись в окно и поигрывая пришпиленной кчерной бархотке обсидиановой звездой.

– Что «разве»? – не выдержал Крах ан Крайт.

– Вместо того чтобы посмеиваться над Геральтом,использовать его методы.

– Не понимаю.

– Похоже, готовность к самопожертвованию может принестипроценты, дать хорошие результаты… Хотя бы в виде благосклонности богини,которая любит и ценит жертвующих собою и страдающих во имя правого дела.

– Все еще не понимаю, – нахмурился ярл. – Ното, что ты говоришь, мне не нравится.

– Знаю. Мне тоже. Однако я и без того зашла слишкомдалеко… Волк мог услышать блеяние козленка…

– Этого я и опасалась, – шепнула Трисс. –Именно этого…

– Следовательно, я тогда верно понял. – Желваки наскулах Краха ан Крайта заходили сильнее. – Йеннифэр знала, что либо кто-топодслушивает разговоры, которые она вела при помощи своей изумительной машины,либо же кто-то из собеседников подло предал ее…

– Либо и то, и другое.

– Она знала, – скрежетнул зубами Крах. – Ипродолжала делать свое. Потому что это должно было сыграть роль приманки? Онасама должна была стать приманкой? Чтобы спровоцировать врагов? Онаприкидывалась, будто знает больше, чем знала в действительности. И поплыла наСеднину Бездну…

– Бросив вызов. Провоцируя. Она страшно рисковала,Крах.

– Знаю. Она не хотела подвергать риску никого из нас.Кроме добровольцев. Поэтому просила дать ей два драккара.

– Ты просила два драккара. Они готовы. «Алкиона» и «Тамара».Разумеется, с экипажами. «Алкионой» будет командовать Гутлаф, сын Свена, онпросил оказать ему такую честь, ты пришлась ему по душе, Йеннифэр. «Тамарой»командует Аса Тъязи, капитан, которому я доверяю абсолютно. Да, чуть не забыл.В экипаже «Тамары» будет мой сын, Яльмар Кривоустый.

– Твой сын? Сколько же ему лет?

– Девятнадцать!

– Рановато ты начинал!

– Чья бы корова мычала, а твоя б… Яльмар просилвключить его в команду из личных соображений. Я не мог отказать.

– Личных?

– Ты что, действительно не знаешь этой истории?

– Нет. Расскажи.

Крах ан Крайт опрокинул рог, улыбнулся своим воспоминаниям.

– Ребятишки с Ард Скеллиг, – начал он, –любят зимой кататься на коньках, дождаться не могут морозов. Первыми вылезаютна лед, едва скует озеро, на такой тонкий лед, что взрослых не удержит.Конечно, самая лучшая игра – гонки. Разогнаться и… вперед, что есть сил, отодного берега озера до другого. А мальчишки обожали соревноваться в такназываемом «прыжке лосося». Надо на коньках перескакивать через прибрежныекамни, торчащие изо льда на манер акульих зубов. То есть прыгать, как лосось,когда он перелетает через пороги водопадов. Выбираешь соответственно длинныйряд таких камней, разгоняешься… Ха, я и сам прыгал так, еще сопляком…

Крах ан Крайт задумался, чуть улыбнулся.

– Конечно, такие состязания выигрывал, а потомраспускал павлином хвост тот, кто перепрыгивал через самый длинный ряд камней.В свое время, Йеннифер, такая честь частенько доставалась твоему покорномуслуге и теперешнему собеседнику, хе-хе. В те времена, которые нас большеинтересуют, чемпионом бывал мой сын, Яльмар. Он перепрыгивал через такие камни,через которые ни один из мальчишек прыгать не решался. И ходил, задрав нос,призывая всех попробовать его, как он любил говорить, «перепрыгнуть». И еговызов приняли. Цири, дочка Паветты из Цинтры. Даже не островитянка, хоть исчитала себя таковой, поскольку проводила здесь больше времени, чем в Цинтре.

– Даже после несчастного случая с Паветтой? Я думала,Калантэ запретила ей бывать здесь.

– И ты знаешь об этом? – быстро глянул он нанее. – Ну да, ты многое знаешь, Йеннифер. Многое. Гнева и запретов Калантэхватило на полгода, потом Цири снова начала проводить здесь лета и зимы… Наконьках носилась как черт, но чтобы прыгать «лососем» на соревновании смальчишками? И вызвать Яльмара? Это в голове не укладывалось!

– Ясно. Прыгнула, – догадалась чародейка.