Лена не возвращалась.

– Почти восемь, – отвечает Несс довольно неуверенно, словно вопрос Алека мог показаться ей странным.

Бросив на неё мимолетный взгляд, он начинает одеваться, но Несс ступает через порог, останавливая его. Сейчас в глазах девушки уже не просто волнение, она постепенно осознаёт, что её опасения, скорее всего, были оправданными.

– Что происходит, Алек? – добавив на этот раз требовательности, спрашивает она.

Алеку приходится прерваться, но чёткого ответа он пока дать не готов. Увильнуть – было бы правильней для него. Привычней. Но ему кажется, сейчас не тот случай, чтобы грубить. Хотя и бурлящие внутри него эмоции пробуют захватить контроль над состоянием. Как бы это было для Алека просто – поступить как всегда, замаскировав их, вылить в совершенно другой форме. Агрессия, например. Или того лучше – сарказм. Но, честно говоря, даже пробовать отчего-то не хочется. К чему скрывать, если в действительности он давно не был таким потерянным.

К тому же, произошедшее между ним и Леной ночью всё усугубляет. Возможно и, наоборот, упрощает, а ей всего лишь понадобилось личное пространство и время всё осмыслить. Когда она уходила выглядела слишком подавленной, но не произошедшем, а, казалось, его поведением.

Но сейчас, собственно, это уже ничего не меняет. Алек знает, что не смог бы отреагировать по-другому.

Лена не понимает главного – это не он собирается её оставить. А самое важное – Алек стал именно тем, кто предоставил ей эту возможность. И нет ничего более худшего из того, что он мог когда-то сделать по отношению к ней. Нет ничего…

Молчание Алека затягивается на добрых тридцать секунд, Несс за это время успевает побледнеть на несколько оттенков серости. Он просто смотрит на неё отсутствующим взглядом, заставляя девушку продолжать терять с лица цвет.

– Алек, – настырнее повторяет она. – Ты объяснишь, что происходит?

«Нет», его ответ, но вслух он говорит другое.

– Пока я сам ничего не знаю, но собираюсь это выяснить.

Стоит наделённым резкостью словам прозвучать его холодным, твёрдым голосом, как он тут же выходит на улицу. Несс безропотно следует за ним, буравя недовольным взглядом затылок Алека. Но проходит он всего несколько метров. Алек не знает, в каком направлении ему следует двигаться. И даже если бы его способности сейчас пребывали в лучшем состоянии, были бы бесполезными.

Вокруг километры сплошной белизны, усыпавшей «Долину»; множество следов, утопающих в сугробах, повсюду и во все стороны.

Алек сдаётся, поняв, что именно это он сейчас, как никогда, бесполезен.

Один удар об дерево. Второй. Не помогает, но лучшего придумать всё равно не получается, поэтому Алек останавливается лишь на седьмом. Сцепив пальцы рук между собой на затылке, он медленно проводит ладонями по волосам. Мысли в его голове носятся, как сумасшедшие, и нет из них ни одной чёткой, предлагающей что-нибудь путное. Потому что всё упирается в ту самую пропасть – пробел в часов семь, как минимум.

И на кой чёрт ему вообще понадобилось пить?

– Алек, – вытягивает его в реальность голос Несс, который на сей раз звучит настолько настырно, что становится понятно: ему придётся ответить хоть что-нибудь. – Что происходит? Где Лена?

Алек опускает руки и поворачивает в её сторону голову; его взгляд уже говорит за него, Несс первый раз видит в его глазах столько боли.

– Я не знаю, – наконец признаётся он, чувствуя, как что-то тянет и тянет его внутренности вниз.

Правду, Алек. Иногда нужно говорить правду, какой бы она ни была.

Несс такой ответ поражает до основания.

– В смысле, не знаешь? – никак не может она принять очевидного.

Всё дело в Алеке. В его разбитом виде, буквально кричащем отчаянием. А он не бывает таким. Алек не показывает слабости, что бы ни случилось. Но сейчас…

– Я её потерял, – это всё, что на сей раз отвечает Алек.

Он сам толком ничего не может объяснить. Столько слов можно было бы подобрать, целый океан мыслей, пробующих найти хоть что-нибудь стоящее. Но на самом деле вся истина и упирается в то, что он её потерял во всех возможных смыслах.

Несс хлопает ресницами, ещё несколько морщинок бороздят её лоб озадаченностью. Но все ее попытки, разгадать его ответ, сходятся к невозможному. Если только не…

Она не успевает задать своего вопроса, пугающего её лишь только одним предположением. Внезапно, Алек сменяется в выражении лица. Осознание, наконец чего-то стоящая мысль наделяет его взгляд решительностью, и он резко начинает двигаться в направлении дома с источником.

Возможно, Лена решила вернуться туда, где всё началось?

Маловероятно, но Алек готов цепляться даже за самую нелепую надежду. Хотя глубоко внутри, где-то в самой-самой далекой части него, он знает, произошло что-то необратимое. Знает, и даже не пробует сопротивляться этому чувству.

Больше, Алеку требуется испытать его в полную мощь, чтобы начать оценивать ситуацию как следует. Только тогда его мозг сочтёт нужным работать интенсивнее. Кого-то, может быть, страх и выбивает из колеи, его же заставляет думать. Думать очень и очень много. Анализировать. Изощрятся, двигаясь наперекор трудностям.

И вот его догадки подтверждаются ещё до того, как он приближается к месту, где всё и произошло. Однако Алек всё равно продолжает идти туда. Бесцельно. Просто по тому, что идти теперь некуда.

Несс упрямо ступает по его следам, безмолвной тенью. Его это немного раздражает, но выгонять её не собирается. Алеку отчего-то не хочется оставаться сейчас одному.

Он доходит до парадных дверей и садится на одну единственную цементную ступень, опускает голову на ладони и, кажется, вовсе забывает о присутствии Несс, пока она вновь не напоминает о себе.

– Алек, – пробует добраться до истины Несс, но голос её на этот раз отличается, тихий и мягкий, будто опасающийся надавить слишком сильно. – Почему ты не отвечаешь на мои вопросы?

Он поднимает на неё взгляд и горькая усмешка рвётся наружу.

– Потому что у меня нет ответов.

Несс такой поворот событий не устраивает, её снова посещают нелепые мысли, которые она не решается произнести вслух.

– Вы что, поссорились с Леной? – предполагает она меньшее из всех зол.

– Нет.

– Я не понимаю, что тогда могло произойти такого ужасного, что…

Несс замолкает, взгляд Алека именно в этот момент достигает крайнего уровня отчаяния, и теперь ей больше не требуются никакие ответы. Все перед ней.

– Боже мой, – выдыхает она. – Не говори, что вы… вы… – голос её осекается, никак не способный произнести этих слов.

Алек отчего-то резко выходит из себя, жёсткость поднимается в нём, как жгучая желчь.