– Я иду, – Стенолаз встал. – Завтраотправляюсь. Да, Кундри, может, найдется в твоих запасах немного Перферро. Яхотел бы иметь его под рукой.

– Хорошая идея, – стихийная оскалила желтыеклыки, – иметь это под рукой. Дай его панночке, той единственной Дуце фонПак. Сильнее привяжешь ее к себе. Получишь гарантию, что не сбежит с другим. Аесли сбежит, то ненадолго. До первого ранения железом…

– Кундри.

– Уже замолчала. Перферро у меня есть, но немного, однадоза, на одного человека. Обратись к епископу, я знаю, что у него есть запас.Ну, а в Сенсенберге у тебя ведь есть Скирфир и его алхимические печи.

– Епископ не признается, что у него есть. А вСенсенберг мне нельзя.

Кундри подняла брови.

– Думаю, что за мной следят, – пояснил он. –Я не уверен даже в своей Роте. Это сборище…

– Сборище отбросов, – закончила она. – Сброднегодяев, повес, резников и извращенцев. Твои Черные Всадники. Таких ты имеешьпод командованием, потому что только таких ты сумел завербовать. И с такими тыидешь в поход. Поистине, ты в отчаянии.

– Ты дашь мне Перферро или нет?

– Дам. И еще кое-что додам. Что-то специальное. Онодолжно помочь тебе в поисках.

Она открыла шкатулку, стоящую на столе, и что-то вынулаоттуда. Стенолаз с трудом удержал рвотный рефлекс.

– Привлекательное, а? – захохотала нойфра. –Активируется заклятием. Оно происходит от «Al Azif», но усовершенствованноеитальянскими некромантами и Nefandi. Стрекот ночных насекомых, шелест ихкрылышек… Имеет две функции. Должно указывать место пребывания Белявы или егопанны.

– А вторая функция?

– Воспользуйся, когда возникнет необходимостького-нибудь убить. Убить так, чтоб убиваемый чувствовал, что он умирает.

– Бывай, Кундри.

– Будь здоров, сынок.

В крышу постучали первые капли дождя.

Молния порвала небо, почти тут же ударил гром, протяжно ирезко, с треском рвущейся материи. Ливень усилился, стена воды полностьюзаслонила свет.

– Как будто бы кто-то на нас взъелся, – Рейневанстряхнул воду с воротника. – Надо спешить, а тут – пожалуйста, льет как изведра. Просто потоп.

Они пережидали грозу в лесу, в густых зарослях, которые,однако, защитили лишь на минуту, теперь на них лилось так же. Кони тряслигривами, опустив головы.

– Дождь стихает, – вытерла мокрый носРикса. – Гроза удаляется. Сейчас закончится, и мы помчимся вскачь,галопом, ветер нас высушит. И выдует плохие мысли с наших голов.

Однако ливень не закончился так быстро, а размокший тракт неочень позволял ни мчаться галопом, ни выделывать другие конные трюки, так чтодорога заняла у них значительно больше времени, чем они планировали. В Легницу,город, прозванный «вторым Вроцлавом», они вьехали только через два дня, как разтогда, когда десятитысячное население начали созывать на богослужение колоколавсех семнадцати церквей. Рикса и в Легнице чувствовала себя, как дома, вела, неблуждая. Они проехали мимо видной, новенькой, совсем недавно освященнойколегиаты Гроба Господня, пробились сквозь запруженный рынок и ужаснозаболоченный после дождей овощной базар. Оставили за собой лавочки литейщиков иигольников. За лавочками Рикса придержала коня, спешилась. Они были у входа впереулок, из которого бил сильный запах каждений, зелья и специй из кореньев.

– Я тут, – пояснила она, – должна уладитьодно дело. Могу пойти одна, попросив тебя, чтобы ты подождал в корчме за углом.Можем пойти вместе, чтобы крепло наше сотрудничество, основанное на взаимномдоверии.

– Пусть крепнет. Посмотрим, что из этого выйдет.

– Тогда пойдем. Попрошу только про две вещи. Не задавайникаких вопросов.

– А вторая?

– Не давай никаких ответов.

Переулок, как оказалось, был переулком Магов. Разместившиесяздесь лавочки и лотки предлагали главным образом зелье, эликсиры, periapty,амулеты, талисманы, лоретанские колокольчики, стеклянные шары, кристаллы,ожерелье, камушки, соломенные куколки, ракушки, рогб и другие диковинки.Рейневан слышал о Переулке, к которому терпимо относились советники и легницкоедуховенство. Причин терпимого отношения было две: высокая плата городу и тотфакт, что предлагаемый в Переулке товар не имел ничего общего с настоящеймагией. Беглого взгляда Рейневану было достаточно, чтобы убедиться в этомполностью: среди товаров на прилавках господствовали шарлатанство, дешевка ихлам.

Рикса остановилась перед прилавком, за которым приятнаячерноволосая девушка обметала веничком пыль с товара. Товаром были в основномзасушенные лягушки.

– Мы к мастеру Зброславу.

Черноволосая посмотрела на Рейневана, встряхнула длиннымиресницами и исчезла в подсобке. Рейневан рассматривал прилавок. Он удивился,когда увидел среди множество засушенных гадов рогатую ящерицу с хвостом,закрученным спиралью. Такую же он когда-то видел на иллюстрации в «GrandGrimoir».

– Мастер просит.

Рейневан был немного удивлен, увидев мастера Зброслава. Онбыл уверен, что продавец сушеных лягушек, к тому же связной Риксы, взял себеславянское имя только для прикрытия. Но внутри, в сильно пропитанном имбирем,гвоздикою и камфарою помещении их встретил славянин до мозга костей.Широкоплечий, светловолосый, светлоусый, светлоглазый, просто вылитый корольКрак[216] из легенды.

– Здравствуйте. Чем могу служить?

– Я Рикса Картафила де Фонсека. Меня прислал… цадикХалафта.

Мастер Зброслав долго молчал, перебирая пальцами. Наконецподнял глаза.

– Это тот, что из Олавы?

– Нет. Тот, что из Олесницы.

Они улыбнулись друг другу, веселясь над притворным обменомпароля и отзыва.

– Говорят, – Рикса решила не терять время, –что ты знаток сонников, мастер Зброслав. Якобы умеешь читать сны.

– Бог проникает в нас через наши сны. Сны дают намуказания, укрепляют нас, лечат и исцеляют душу.

– Если мы понимаем их значение. Мудрый ребе Гиздаговорил, что необъясненный сон, – это как письмо, которое получили, но непрочли. А у меня был сон.

– Слушаю.

– В моем сне городу Жагань грозила большая опасность.