Нойфра вздохнула. А потом зевнула, демонстрируя внушительныйнабор клыков.

– Что ж, – сказала она. – Рейнмар из Белявы,это я понимаю, надо его устранить, иначе он станет твоей помехой, постоянно ищамести за брата. Я поддерживаю намерения его поймать и заставить помиратьмедленной смертью, перед тем замучив у него на глазах, если б это удалось, туАпольдовну, которую он всё еще ищет. Идея реванша правильная, и я одобряю ее.Но тот его дружок, тот великан… Тот якобы пришелец из астрального мира. Его быя советовала оставить. По моему мнению – это Сторож, один из Refaim. С ними нестоит задираться. Очень нехорошие у меня предчувствия относительно твоей охоты.Ты ведешь себя нерационально. Твоя заинтересованность этим великаном всё большеначинает напоминать…

– Что?

– Навязчивую идею, – закончила она холодно. –В чистой клинической форме. На тебя нашла мания, сынок. Меня это печалит. Темболее, что последнее время это не единственная твоя мания.

– Что ты сказала?

– Это не единственная твоя мания. Насколько я вижу ислышу. А особенно чую. Нюхом.

– Ну и что?

– Не строй из себя дурачка. Я бываю в городе, слушаюсплетни. О тебе и панночке фон Пак. А нюх у меня хороший. Уже два месяца тыприходишь сюда, попахивая ее пипкою.

– Смотри, – зашипел он, – не переборщи.

– Я не узнаю тебя. У тебя была куча девок. Ты, БиркартГрелленорт, мечта и предмет воздыханий половины андалузских ведьм. Но никогдадо сих пор ты не связывался ни с какой женщиной, ни одной не дал себяодурачить. Берегись, у тебя есть враги. Они не справились с тобой железом,могут применить другое оружие. Ты не подумал, что та Паковна может бытьподставной? А вдруг тебя хотят покарать по библейски, рукою женщины? Паннауделает тебя, как Далила Самсона. А может, как Иудифь Навуходоносора… ИлиОлоферна?[213] Забыла. Ваша Библия – это страшно запутанноечтиво. Слишком много героев, слишком много неправдоподобностей и явных выдумок.Как по мне, так уж лучше Кретьен де Труа и другие romansero.

Глаза Стенолаза вспыхнули. И сразу приугасли.

– Любое литературное произведение, – спокойноответил он, – в том числе и Библия, среди моря выдумок прячет жемчужинуправды. И тут мы возвращаемся к нашему великану. Когда я его схвачу, я выжму изнего всю информацию, узнаю, что такое правда и где она лежит. Потому что он неякобы, а действительно прибыл оттуда, из сидерической плоскости, из места, намнезнакомого, о котором мы ничего толком не знаем. Одни, как ты знаешь, считают,что это сфера Высшего Существа, то есть общепринятого Бога. Политеисты считают,что это сфера многих богов, полубогов, божеств и демонов. Как оно в действительности,не знает никто, потому что, хотя оттуда и прибывали к нам гости, туда до сихпор никто не проник. Никто, включая твоих побратимов Longaevi и твоих чуть лине всемогущих Nefandi…

– Ну, схватишь ты великана, – перебиланойфра. – И что? Если это Refaim, ты ничего из него не вытянешь.

– Вытяну. Он заключен в материальном теле, обречен навсе изъяны и недостатки этого тела. В частности, чувствует боль, которую этомутелу можно причинить. Я, Кундри, причиню этому телу боль. Причиню так, что онпропоет мне всё на свете.

– В том числе и то, как добраться до звёздной сферы?

– Либо по крайней мере установить с нимиконтакт, – подтвердил он. И сразу после этого сорвался с кресла,несколькими шагами перемерял помещение, от гроба, прислоненного к шкафу, достоящего под дальней стенкой полного скелета кабана, одному Богу известно, длякакой цели служащего стихийной.

– Что может мне предложить этот свет? – повысил онголос. – Что он может мне дать? Этот примитивный свет, в котором всё ужеподелено, разворовано и растянуто, в котором уже nulle terre sans seigneur?[214] Чем я могу здесь быть? Какой власти достигнуть, какогомогущества? Кафедрального каноника? Старосты и управляющего Вроцлава илинаместника всей Силезии, чем хочет привлечь меня епископ? А даже если бы я сталепископом, кардиналом и, наконец, папою, что это за власть в нынешнее время?Даже если удастся уничтожить гуситов, пример останется жить, идею уничтожить неудастся. После гуситов придут другие, треснувшее сооружение Рима никогда невернет уже себе структуру непоколебимого монолита. Цари и князья будут падать,как куклы, ибо что же это за власть, которую можно уничтожить порцией яда илидесятью дюймами клинка стилета. А очарованные могуществом денег Фуггеры? Ониувидят, как деньги становятся дешевле половы. Маги и чародеи? Они смертны,очень смертны. Longaevi? Они только по названию вечные, пройдут вместе со своеймагической силой…

Грохотом прокатился далекий гром, делая паузу в речиСтенолаза. Кундри молчала. Стенолаз глубоко вздохнул.

– Марко Поло, – продолжил он, – достиг Китая.Португальцы доплыли до Канарских островов, до Азорских островов, до Мадейры,собираются в океаническую экспедицию. Они верят, что там, за океаном, внеоткрытом еще свете найдут богатство и настоящую власть. Они верят в странуСвященника Иоанна, в землю Могал, в Офир и Тапробане, собираются тудадобраться. Чтобы этого достичь, они не отступят ни перед чем. Я тоже не намеренотступать.

Нойфра попрежнему не отзывалась. Она то щетинила своиспинные шипы, то приглаживала их.

– Знаешь ли ты, – спросила она наконец, – ктобыл последний, который говорил что-то подобное. Что интересно, в идентичномконтексте. Сумасшедший поэт и колдун Абдалла ЗахрадДин, автор книги подназванием «Al Azif», это название звукоподражательная запись отголосков,издаваемых ночными насекомыми и упырями. В более поздних переводах фамилияавтора была травестирована на Абдула Альхазред, а название изменено на «Necronomicon».[215] И это прижилось.

– Знаю.

– Тогда знаешь и то, что Абдула Альхазред непреодолиможаждал добраться до syderium, что он не отступал ни перед чем. Он был впосещаемой упырями пустыне Роба эльХалие, был в Иреме, искал Кадату. Погибжуткой смертью в 738 году, в Дамаске, среди бела дня, на глазах множествасвидетелей его разорвал и сожрал ужасный демон. Это не охлаждает твой пыл?

– Не охлаждает.

– В таком случае, – нойфра повертелаглазами, – желаю счастья. Много, много счастья.