Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Что… – Предательский спазм сжал горло, вызвав приступ надсадного кашля. – Что с ним? – хрипло закончил парень.
Саламандр подошёл ближе.
– Савьо жив, но лекарь не берётся сказать, сколько он протянет.
– Что это значит? – Пёс смотрел то на Илена, то на Саламандра. Неужели же они ничего не могут сделать, чтобы спасти его друга?
– Ты сможешь идти? – Магистр протянул парню руку.
– У него жар, он должен лежать, – вмешалась Эльда.
– Я пойду. – Айзек стянул с себя одеяло и ухватился за руку Саламандра.
Савьо лежал в каюте Уника на довольно широкой – по меркам корабля – кровати. Все черты и без того худого лица заострились, а кожа, под которой отчётливо виднелись синие дорожки вен, казалась полупрозрачной. Грудь писаря стягивала повязка, дыхание с хрипом вырывалось из приоткрытого рта.
Магистр усадил Айзека на стул у кровати, и Пёс взял друга за ледяную руку.
– Почему он такой холодный?
– У тебя жар. Поэтому Савьо кажется тебе холоднее, чем есть.
– Хотите сказать, что всё в порядке? – Новый приступ кашля помешал Айзеку произнести вопрос с должной иронией.
Саламандр вздохнул.
– Сердце Савьо с каждым днём бьётся всё медленнее. Уник трижды ударил его. Кривой кинжал прошёл между рёбер и повредил внутренние органы. Лекарь Дьюхаза – один из лучших в своём ремесле, но и он ничего не может сделать.
– То есть как это не может? Он же врач! Пусть спасёт моего друга.
– Мне жаль, Айзек. Но мы не всегда в силах что-то изменить.
Пёс поджал губы и уставился в противоположную стену.
– Это из-за меня он умирает.
Сидевший на другом краю кровати Илен подал голос:
– Не вини себя, парень. Боги без нашего участия решают, кому жить, а кому умереть.
– Боги… В таком случае эти боги – просто дураки! Почему они не забрали меня, как и должно было быть? Как предсказала старуха у рынка. Она сказала, что Савьо сможет изменить судьбу. Но не такой же ценой! – Айзек посмотрел на мертвенное лицо друга, на его тяжело вздымающуюся грудь, и в глазах парня появилась упрямая решимость. – Я не сдамся просто так.
– Ты собираешься искать гадалку? – уточнил магистр. – Думаешь, она сумеет помочь?
– Она говорила, что предвидит будущее. Так пусть на этот раз поможет отыскать выход. Или, если она и вправду ведьма, пусть вылечит моего друга своей колдовской силой. Терять уже нечего.
Магистр долго не отвечал, глядя на невероятно бледного Савьо. Казалось, смерть уже пометила его как свою собственность. Наконец, Саламандр кивнул.
– Хорошо. Найди её. Мне тебя не остановить. Но при одном условии – Илен пойдёт с тобой.
Айзек искоса посмотрел на ученика магистра.
– Думаешь, я тебе не нужен? – усмехнулся Илен. – Да ты в зеркало посмотрись: хромой, рука на перевязи, кашляешь всё время, да и выглядишь немногим лучше Савьо. Такой калека, как ты, – просто приманка для всяких проходимцев.
– Калека? Ну, спасибо, парень. – Айзек нахмурился и попытался сдержать кашель, острыми когтями царапающий горло.
– А разве ты сам не думаешь про себя то же самое?
– Что я думаю, тебя не касается, – огрызнулся Пёс. – Я смогу защитить себя, левая рука у меня цела.
– Цела, – кивнул Илен. – Вот только для этого неплохо было бы стоять на двух ногах. Тебе ещё повезло, что Уник прострелил левую ногу, а то ты не смог бы даже на костыль опереться – правое плечо он тебе здорово перебил.
Глаза Айзека превратились в две узкие щёлочки.
– Если ты собрался со мной, то предварительно придётся зашить тебе рот. Да покрепче.
Илен засмеялся:
– Думаю, тогда мы будем подходящей парочкой: калека и чудик с зашитым ртом.
Айзек, как ни старался сдержаться, ухмыльнулся в ответ.
– Обещаю, когда мы найдём старуху, я не стану вам мешать и дам поговорить наедине. – Илен протянул руку Псу. – Даю слово идущего.
– Будь по-твоему. – Айзек потянулся через кровать, и парни скрепили свой договор рукопожатием.
От такого количества людей вокруг у ослабшего Пса вскоре закружилась голова. Все кости нещадно ломило, а тело словно пытались скрутить невидимые руки великана, – и это не говоря про раздирающий грудь кашель. Похоже, даже после смерти Дьюхаз продолжил мучить Пса, наградив за время, проведённое в холодной яме и на продуваемой всеми ветрами палубе, лихорадкой. Айзек с удовольствием бы лёг и провалился в сонное забытьё, но Савьо не мог ждать, пока Пёс оправится. А потому, кутаясь поплотнее в тёплый плащ и опираясь на смастерённый Иленом костыль, парень продолжал путь к рынку.
Айзек очень надеялся, что старуха будет на том же месте, ведь в противном случае он даже предположить не мог, где станет её искать. Но когда гадалка и вправду оказалась там, мурашки побежали по спине Пса. Женщина сидела на холодной земле, поджав под себя тощие ноги, и внимательно разглядывала проходивших мимо неё людей.
Пёс сжал руку Илена.
– Это она. Она здесь.
– Так идём. – Ученик магистра посмотрел на предсказательницу, которая беззаботно напевала что-то. – Идём.
Айзек кивнул и сделал крошечный шаг вперёд, чувствуя, как его душу поглощает необъяснимый страх перед этой тщедушной скрюченной старухой – страх невероятной силы, такой, какого он не испытывал даже глядя на кнут Уника, готовый опуститься на его плечи. В её присутствии парень чувствовал себя более беззащитным, чем перед надсмотрщиками Дьюхаза или вооружёнными до зубов противниками. Если бы не Илен, упорно тянущий Пса за руку, он, пожалуй, так бы и простоял целую вечность, не решаясь приблизиться к той, что знала чужую судьбу наперёд.
Когда Айзек остановился перед предсказательницей, не в силах произнести ни слова, старуха подняла голову и улыбнулась – от её глаз по лицу разбежались лучики морщинок.
– Живой. Значит, друг-то у тебя на редкость верный оказался.
Лицо Пса перекосилось в гримасе – на мгновение Илену даже показалось, что парень сейчас расплачется, а потом Пёс выдавил из себя:
– Он умирает.
Старуха перестала улыбаться и горестно покачала головой.
– Я ведь предупреждала его! Такая беда. Такой человек был.
– Есть. Он ещё жив, – сдавленно вставил Айзек.
Старуха упёрла в парня недоброжелательный взгляд.
– Это ты его погубил, дурак, да? Из-за тебя пропал его дар? И чего ты теперь ко мне заявился? Хочешь опять услышать предсказание, дабы обмануть смерть? Понравилось, небось, сухим из воды выходить. Лучше бы ты умер, а не тот мальчик!
Пёс стал белее полотна и хотел что-то возразить, но мучительный приступ кашля сотряс его. Старуха проскрежетала:
– И поделом тебе за то, что мальчика погубил.
Справившись