– Что же делать? – закричал Квинн.

– Стреляй по ним, – ответила Брианна.

– По койотам? Стрелять по койотам?

– Думаю, они здесь не случайно.

Один койот, услышав её голос, поднял морду.

– Тише, – шикнул на девочку Квинн и присел за стеной, прижимая автомат к груди.

– Квинн, они явились за малышами.

– Я не знаю, что делать.

– Ты знаешь.

– Нет, – Квинн замотал головой. – Никто не приказывал мне стрелять в койотов.

Брианна осторожно выглянула из-за парапета и тут же присела:

– Это он. Дрейк. И с ним… что-то не так.

Квинну ужасно не хотелось смотреть, что там с Дрейком, но посеревшее лицо Брианны не оставляло ему выбора. Он приподнялся и заглянул в переулок.

Позади стаи койотов вышагивал Дрейк Мервин, держа в руке длинный красный бич. Или… Нет! Бич и был его рукой.

– Пристрели его, – зашипела Брианна. – Стреляй же.

Квинн взял автомат на изготовку, положил короткий ствол на облицованный плиткой парапет и прицелился. Дрейк шёл не торопясь и не скрываясь, он был как на ладони.

– Не могу, – прошептал Квинн.

– Врёшь! Можешь!

Он облизнул губы и опять прицелился, положив палец на спусковой крючок.

Промахнуться было невозможно. Дрейк находился в каких-нибудь тридцати футах. Квинн тренировался стрелять из автомата и видел, что случается со стволом дерева, когда в него попадает пуля.

Нажми он на спусковой крючок, – и пули прошьют тело Дрейка, точь-в-точь как древесный ствол.

Нажми на спусковой крючок.

Дрейк прошагал мимо.

– Всё, он ушёл, – прошептал Квинн, – я не смог…

Снизу донеслись крики испуганных малышей.

У Мэри Террафино выдался очень плохой день. Утром она сорвалась и обожралась до отвала. «До упаду», как она это обычно называла. Ей попалась на глаза большая коробка «Доритос». Мэри открыла её и слопала все двадцать четыре пачки.

Потом отправилась в туалет и всё выблевала. Однако этого ей показалось недостаточно, чтобы избавиться от мерзкой еды, и Мэри приняла слабительное. В результате, – целый день пробегала в уборную. Живот болел, спазматически сжимался, а она злилась на себя и сгорала со стыда.

Обычно Мэри принимала таблетки по утрам. Но однажды так вымоталась, что добавила к прозаку и витаминкам диазепам, обнаруженный в маминой аптечке. Успокоительное, словно смазка по шестерёнкам, блаженной истомой разлилось по телу. Всё вокруг замедлилось, сделавшись расплывчатым, нечётким. Пришлось сварить кружку сладкого кофе и, предусмотрительно прикрыв её крышечкой, вернуться к детям.

И тут появился Квинн с оружием. Она прикрыла дверь, чтобы его не увидели малыши, но на неё саму оружие произвело сильное впечатление. Было как-то тревожно видеть его в реальной жизни, а не по телевизору или в компьютерной игре.

Теперь Мэри сидела, скрестив ноги, на полу, а вокруг расположился десяток дошколят, вполуха слушавших «У мамы-кошки три котёнка» и «Буйвола Шторма». Мэри столько раз читала им эти книжки, что выучила их наизусть. Остальные детишки играли в куклы, кубики или рисовали.

Джон пошёл проверять подгузники у «лялек», как они между собой называли младенцев. Мануэла, одна из помощниц Мэри, покачивала на коленях малыша, что-то бормоча себе под нос и пытаясь оттереть с блузки пятно от фломастера.

Изабелла сидела рядом с Мэри, точно так же скрестив ноги. Девочка превратилась в её тень с того дня, как попала в садик. Она внимательно смотрела в книжку, и Мэри, читая, водила по строчкам пальцем, надеясь, что Изабелла научится читать. Это было бы хорошо.

Хлопнула задняя дверь. Мэри решила, что вернулся Квинн, и тут же услышала вопль. Резко обернувшись, она увидела грязно-жёлтый поток, вливающийся в комнату.

Дети кричали, а койоты расшвыривали их в стороны, сбивали с ног, опрокидывали мольберты и стульчики. Маленькие ротики громко визжали, на детских личиках написан был ужас.

Изабелла бросилась бежать, но койот мигом сшиб девчушку на пол и навис над ней, скаля зубы. Слюнявая пасть находилась в каких-то дюймах от её горла.

Мэри не закричала и не завизжала. Она, рыча, вскочила на ноги, помянув такое словцо, которое прежде никогда бы не позволила себе произнести в присутствии малышей, и бросилась на койота с кулаками.

– Убирайся! Оставь её в покое, грязная тварь!

Джон с воплем кинулся к Мэри, один из койотов вцепился в капюшон его свитера и принялся трепать, словно разыгравшийся пёс – игрушку. Джон придушенно захрипел.

Мануэла стояла, забившись в угол, в ужасе зажимая рот руками.

Возбуждённые койоты с тявканьем прыгали вокруг, толкая всех, кто им подворачивался. Малыш по имени Джексон закричал на одного:

– Плохая собака! Плохая!

Койот цапнул его за лодыжку. Потекла кровь. Заплакав от боли и страха, Джексон завопил:

– Мэри! Мэри!

В этот миг послышался грозный рык какого-то крупного койота, и стая немного присмирела. Малыши продолжали реветь, пытаясь забиться подальше, Джон дрожал, Мануэла храбрилась, прижимая к себе двоих дошколят.

И тут в комнату вошёл Дрейк.

– Ты! – рявкнула Мэри. – Как ты посмел пугать детей?

Дрейк взмахнул своей рукой-плетью, и на щеке Мэри появилась кровоточащая царапина.

– Заткнись, Мэри.

Некоторые дети примолкли. Открыв рты, они смотрели, как их защитница зажимает рану на щеке.

– Кейну это не понравится, – угрожающе сказала Мэри. – Он всегда говорил, что малышей надо защищать.

– А я говорю, держи рот на замке, и ничего с твоими драгоценными сопляками не случится.

– Выведи отсюда зверей. Детям пора спать.

«Пора спать»… Будто эти слова что-то значили для койотов или чудовища, стоявшего перед ней.

«Бич» щёлкнул и туго обвился вокруг её горла. Мэри стало трудно дышать, в голове зашумело. Она вцепилась ногтями в чешуйчатую кожу «бича», но не смогла его отодрать.

– Какое слово из фразы «держи рот на замке» тебе не понятно? – Дрейк подтащил её поближе. – Мэри, у тебя рожа покраснела от натуги.

Живой бич, словно удав, обвивал шею Мэри, вырваться не удавалось.

– Ты должна кое-что уяснить. С точки зрения койотов, твои карапузы – это много-много бургеров. Они сожрут их так же, как жрут кроликов.

Щупальце отпустило её горло, на котором осталась красная полоса. Мэри рухнула на пол, хватая ртом воздух.

– Что тебе нужно? – прохрипела она. – Дрейк, ты должен увести отсюда зверей. Можешь взять в заложники меня. Дети даже не понимают, что происходит, только пугаются.