Кордия поперхнулась чаем и испуганно уставилась на них.

– Что ж, самое время поговорить с принцессой и объявить ей, что ее жених мертв, – сказал Мариан и посмотрел на Кордию. – Мы нашли Дамьяна, и он действительно умер.

– Нет… – прошептала она, поняв, что за этим последует, и чашка с чаем выпала из ее пальцев. Ведьма побледнела, и Мариан подумал, что она сейчас потеряет сознание, но этого не произошло. Девушка плотно сжала губы и уставилась в одну точку. – Нет.

– Мариан, пойдем, – сказал Дор, кивая в сторону двери. – Нужно решить все быстро, пока ситуация не вышла из-под контроля.

Чародей кивнул и двинулся за герцогом.

– Пожалуйста, сделай так, чтобы он не мучился, – тихо проговорила Кордия, и Мариан обернулся. – Знаю, что Лейф этого не заслуживает, но пусть умрет быстро. Это все, о чем я тебя прошу.

Мариан кивнул и вышел за порог. Он знал, что не сдержит этого обещания. Но мертвый Лейф вряд ли донесет на него, правда?

– Что тебе сказал Сабола? – спросил Мариан, когда они подходили к покоям Лейфа.

– Что есть некий пожирающий магию, – сказал Дор и остановился. – И он может мне помочь освободиться от проклятия. Но чтобы он сообщил, где найти этого типа, я должен оказать ему одну услугу. И в этом главный подвох его просьбы.

– Не сомневаюсь, это же Сабола, – грустно усмехнулся Мариан и, взявшись за ручку двери, заметил, что она теплая.

Это насторожило его, и он помедлил, прежде чем толкнуть дверь. Прислушался, но не уловил ни звука. Сердце кольнуло нехорошее предчувствие. Он начал считывать информацию с пространства, но его сознание тут же затопила темнота. Пошатнувшись, чародей успел опереться об стену, чтобы не упасть.

– Что случилось? – тревожно спросил Дор.

«Что-то, что нам очень не понравится», – хотел сказать Мариан, но не смог – у него свело челюсть. Он нашел в себе силы открыть дверь и шагнуть через порог в королевские покои.

Лейф сидел в кресле, закинув ногу на ногу. В руках он держал бокал, на коленях лежал кинжал. Белая рубашка была расстегнута. Черные волосы мягко обрамляли лицо, подчеркивая темноту его глаз. Он выглядел и держался, как настоящий аристократ, свободный от всяческих магических пут и ограничений. Увидев Мариана и Дора, наклонил голову, и его изящные губы тронула злая усмешка.

– Что-то вы задержались! – выговорил он и обернулся к женщине, которая стояла за его спиной. Светлокожая, черноволосая, она притягивала к себе взгляд, словно намекая, что у нее есть загадка, которую надо разгадать. Никто не смог, но вдруг у тебя получится? Мариан сразу узнал ее, хотя прежде видел всего пару секунд.

– Графиня Локк, – проговорил он, и каждый звук царапал ему горло. – Вы превзошли мои ожидания.

– Приятно слышать. Надеюсь, не только красотой?

Голос у графини был глубоким и мелодичным, он словно обволакивал, проникал глубоко под кожу. Мариан посмотрел ей в глаза. Они были такими же темными, как глаза ее сына.

– Исключительно силой вашего таланта чародейки, – почти не покривил душой Мариан. Он обернулся и посмотрел на Дора, который стоял как вкопанный.

Графиня Локк подошла к нему и пристально посмотрела в лицо.

– Как же ты похож на своего отца! Просто копия, – сказала она, и в голосе появилась теплота. – Мне так жаль, что его с нами нет. Он был прекрасным мужчиной.

– Мама, обойдемся без сантиментов, мы ведь здесь собрались не ради этого, – одернул ее Лейф.

– Учитывая наши планы, на них может просто не остаться времени, – сказала графиня и, взяв со столика веер, несколько раз обмахнулась им. – И я сомневаюсь, что они согласуются с теми, ради которых пришли вы, господа.

– Дамьян мертв, а это значит… – начал Дор.

– Что Дамьян жив и будет править Аталаксией до глубокой старости, имея наследников и ведя войны, чтобы укрепить свою власть, – торжественно сказала графиня, вскинув подбородок. – И вам придется это признать, потому что это единственная правда и никакой другой быть не может.

Лейф хищно улыбнулся и, поднеся бокал к губам, сделал глоток.

– Мариан, учитывая, что ты был недобр ко мне, я хочу, чтобы ты был наказан, – сказал он, сверля его взглядом. – Тем более у нас уже есть чародей, мы в твоих услугах больше не нуждаемся.

Мариан не успел ничего сделать – воздух мгновенно покинул его легкие, кости хрустнули. Он узнал эту магию, такую же, как тогда на корабле. Крик застрял в горле, пока тьма растекалась по его телу, ломая его. Последнее, что он услышал, были слова Лейфа:

– А теперь приведите мою невесту.

Кордия

Выбраться из тюремного двора оказалось не так сложно, как думала Кордия. Оскар вел ее за собой, крепко держа за руку, она была благодарна ему за то, что он вернулся и спас ее. Сейчас она с содроганием думала о той участи, которая ее едва не постигла. Тело дрожало, и каждый вздох давался с трудом.

– Где Грета с Августином? – спросила Кордия, когда они оказались в городе.

– Они уже в доме, который я купил, – ответил Оскар. – С нашим братом все в порядке, Грета подлечила его, и он чувствует себя намного лучше.

– Я должна его увидеть.

– Вы с Гретой должны вернуться во дворец до того, как заметят ваше отсутствие, – сказал Оскар.

Они свернули в переулок, и Кордия увидела карету. Ту самую, в которой они ехали вчера.

– Но кто поможет Августину? – спросила Кордия. Оскар открыл дверцу кареты и помог ей забраться. – Сомневаюсь, что сил Греты хватило, чтобы срастить ему все кости…

– С ним буду я. Меня точно никто не хватится. Заодно будет шанс поближе узнать брата, – улыбнулся Оскар.

Он выглядел изможденным, но в глазах светилась радость. Кордия кивнула. Он закрыл дверцу и сел на место кучера. Ведьма положила руки себе на грудь и, включив магию, сосредоточилась на самоисцелении.

Когда дверь за герцогом и чародеем закрылась, Кордия дала волю слезам. Она понимала, что по-другому судьба Лейфа сложиться не может, что его уже приговорили к смертной казни, и это была всего лишь отсрочка, но не могла успокоиться. Ей снова приходилось оплакивать его, и это разбивало ей сердце. Несмотря на всю правду, что она о нем знала, ей все равно хотелось верить, что в его душе было что-то хорошее. Что вопреки тому, что его всего лишь наняли ее соблазнить, она была ему дорога.

Грета села рядом с ней и обняла ее за плечи. Кордия горестно всхлипнула.

– Поплачь еще пять минут, и хватит, – шепнула Грета. – А то так всю жизнь прореветь можно.

– Мне надо умыться, – шмыгнув носом, сказала Кордия.

– И надеть самое красивое платье! – поднимаясь, сказала Грета. – Чтобы поднять себе настроение!