Она покачала головой. Муж даже не заметил, как плохо онасебя чувствовала.

– Почему бы нам просто не побыть дома?

– А как насчет Ванессы?

– Я уже кое-что придумала для нее.

– А как насчет нас? Хочешь пойти на какие-нибудьприемы, вечера?

Сирина покачала головой, равнодушная, отрешенная инесчастная. Василию стало больно смотреть на нее.

– Сирина, дорогая… пожалуйста… все будет хорошо.

Она посмотрела на него, не зная, как быть. Сейчас он такойлюбящий, такой нежный, такой понимающий. Как же мог он превращаться всовершенно другого человека?

– Почему бы нам не лечь отдохнуть? Ты такая уставшая.

Сирина тихо вздохнула:

– Да.

Решив, что она уснула, Василий поднялся и на несколько часовзаперся в ванной. Сирина проснулась, когда Василий вышел оттуда. Она встала,зашла в ванную комнату и вскрикнула. На туалетном столике рядом со скомканной ипокрытой пятнами крови тканью лежал шприц, спички и чайная ложка.

– О Боже мой! – вырвалось у Сирины. Она неразобрала толком, что именно увидела, но почувствовала, что это нечто ужасное.Свет внезапно начал медленно меркнуть. Сирина вспомнила слова Тэдди о последнейжене Василия… героин… И тут она поняла, что именно лежало у нее перед глазами.

Вдруг Сирина почувствовала, что Василий стоит позади нее,она ощущала его дыхание на затылке. Она повернулась – муж стоял, прислонившиськ стене, почти падая, веки его закрылись, казалось, он вот-вот умрет.Охваченная ужасом, Сирина, отпрянула от него. Василий двинулся к ней,нечленораздельно бормоча что-то по поводу того, что она подглядывает и следитза ним. Объятая ужасом, Сирина бросилась вон из комнаты.

Накануне Рождества Сирина сидела за столом напротив Василия.Ее лицо было бледным, когда она ставила чашку с кофе на стол, руки заметнодрожали. В столовой они были одни. У Василия был вид, словно его только чтонабальзамировали, он сидел скованный, избегая встречаться взглядом с Сириной.

– Хочу, чтобы ты знал: сразу после Рождества, наследующий же день, я еду в Штаты. Я бы уехала сегодня же вечером, но не хочурасстраивать Ванессу. Прошу тебя, не приближайся ко мне до отъезда, и все будетхорошо.

– Я отлично понимаю тебя. – Василий стыдливоопустил голову. Сирине хотелось убить его за все те мучения, которые онпричинил, которые продолжал причинять как самому себе, так и ей. У нее даже небыло времени подумать о том, что происходило в ее собственном теле, за целыйдень не нашлось ни единой минуты. Видимо, придется подумать об аборте там, вНью-Йорке, может быть, Тэдди поможет. Ей не хотелось терять здесь понапраснувремя. Сирине просто хотелось уехать домой.

Она поднялась из-за стола, и вдруг, когда она сделала шаг кдвери, в глазах потемнело, комната закачалась и поплыла… Очнулась она на полу.Василий стоял рядом на коленях и с ужасом смотрел на нее. Он приказал служанкепринести влажное полотенце и положить ей на голову.

– Сирина!.. Сирина!.. О, Сирина… – Он стонал иплакал, продолжая стоять подле нее на коленях.

Сирина почувствовала, как у нее на глазах тоже выступилислезы. Ей хотелось протянуть к нему руки, но в то же время она не могла, ейхотелось быть сильной, ей нужно покинуть его, покинуть Лондон, избавиться от ихребенка.

– О, дорогая, что случилось? Сирина! Сейчас вызовуврача.

– Нет! – Голос ее прозвучал слабо, а когда онапопыталась приподнять голову, комната снова потеряла четкие очертания ипоплыла. – Со мной все в порядке, – едва слышно прошепталаона, – через минуту встану.

Когда через минуту Сирина поднялась на ноги, то выгляделахуже Василия.

– Ты заболела? – с ноткой отчаяния в голосеспросил Василий, желая знать, не он ли причина ее состояния, но Сиринаотрицательно покачала головой:

– Нет, я не больна.

– Так не бывает, чтобы ни с того ни с сего падать вобморок.

Сирина проговорила несчастным тоном:

– В том, что тут творилось в последнее время, тоже малонормального. Или ты, может быть, думаешь иначе?

– Я же пообещал вчера, что кончу с этим. Послезавтраложусь в больницу на несколько дней. После этого вновь стану самим собой.

– Надолго ли? – выкрикнула Сирина в лицоВасилию. – Сколько раз это уже случалось с тобой? Не от этого ли умерлатвоя жена? Вы кололись на пару, и она ввела чрезмерную дозу? – ГолосСирины дрожал, по щекам струились слезы.

Теперь заплакал и Василий, пытаясь оправдыватьсяагонизирующим шепотом:

– Да, Сирина… Да… Да!.. Я пытался спасти ее, но былоуже слишком поздно. – Он закрыл лицо руками, будто не в силах справиться своспоминаниями.

– Меня от тебя воротит, хочешь, чтобы и я началаколоться? Ищешь подружку, чтобы на пару колоться наркотиками?

Сирина дрожала от негодования и волнения, осыпая Василияупреками. Ни она, ни он не замечали Ванессы, спустившейся вниз по лестнице.

– Не мечтай, не буду. Я с тобой разведусь. Уеду вНью-Йорк и, как только там окажусь, сразу же сделаю аборт, и… – Сиринаостановилась, с опозданием поняв, что сказала лишнее.

– Что? Что ты сказала? – Василий схватил ее заплечи, глаза его широко раскрылись.

– Ничего, проклятие… ничего!

Захлопнув за собой дверь столовой, Сирина бросилась бегомвверх по лестнице и натолкнулась на Ванессу, сидевшую на верхней ступеньке итихо плакавшую. Она присела рядом с дочерью. Через мгновение к нимприсоединился Василий. Так, втроем, они сидели на лестнице, заливаясь слезами.Сцена получилась ужасная. Сирина ругала и себя, и Василия. Снова и сноваВасилий просил у них прощения. Сирина крепко прижимала Ванессу к груди. Ванессакричала на Василия, что он убивает ее мать. Затянувшийся узел казался абсолютнобезнадежным. Наконец Василий встал и отвел их наверх. Ни слова не было сказаноо будущем ребенке. Но, оставшись с Сириной наедине, после того как ониперепоручили немного успокоившуюся Ванессу заботам служанки, Василий спросил,правда ли то, что она сказала про ребенка.

– Значит, ты беременна?

Сирина кивнула и отвернулась.

Василий медленно приблизился к ней сзади, положил руки наплечи и так остался стоять у нее за спиной.

– Я хочу, нет, я умоляю тебя сохранить жизнь моемуребенку. Сирина… пожалуйста… дай мне шанс… через несколько дней я очищусь ибуду в полном порядке. Со мной и раньше случалось такое. Не знаю, почему такполучилось именно теперь. Может быть, мы с тобой притирались, грузответственности и стремление понравиться Ванессе… я медленно сходил с ума. Но япокончу с этим. Клянусь… Пожалуйста. – Голос Василия сорвался.