Повернувшись, Сирина прижала его к себе.

– Ну как же ты так мог, Василий? Как же ты мог?

– Больше такое не повторится. Если хочешь, я прямосейчас поеду в госпиталь. Даже не стану дожидаться Рождества. Поеду прямосейчас.

Сирина удивленно посмотрела на него и кивнула:

– Хорошо, давай. Прямо сейчас.

Через десять минут Василий позвонил в госпиталь, а спустячас Сирина отвезла его туда на машине. Она поцеловала его на прощание, онобещал позвонить ей вечером. Расставшись с Василием, Сирина поехала прямо домойи забралась в постель. Примерно через час позвонил Тэдди и поздравил ее иВанессу с Рождеством. Однако, поговорив некоторое время, он поинтересовался,все ли у нее в порядке. Сдерживая себя, Сирина ничего не сказала ему ослучившемся, о своем желании вернуться домой, в Америку. Но когда она передалатрубку Ванессе, девочка так разревелась, что едва могла говорить. Успокоивдочь, Сирина отослала ее к себе в комнату, а Тэдди принялся пристрастнорасспрашивать ее:

– Ты скажешь, что там у вас творится, или мне, чертподери, придется приехать разбираться во всем самому?

Сирине стало не по себе от мысли признаться во всем Тэдди.Но еще противнее было обманывать его. Захлебываясь слезами, она рассказала емуобо всем.

– О Боже! – проговорил он. – Нужно срочно всебросить и ехать сюда.

– Но это же нечестно. Он только что лег в больницу надетоксикацию. Может быть, я должна дать ему шанс. Он говорит, что когдавернется после лечения, то станет самим собой.

– Не многое же он тебе обещает.

Сирина смахнула слезу и всхлипнула:

– Зачем ты так говоришь?

– Он конченый человек, Сирина. Пойми же наконец! Ты не должназаставлять Ванессу проходить через все эти мучения, да и сама не должнастрадать.

– А если он вернется из больницы в полномпорядке? – Вспомнив о своей беременности, Сирина вновь началаплакать. – Ох, Боже мой, Тэдди… Не знаю, как быть.

– Возвращайся домой. – Никогда прежде Тэдди неговорил с такой решимостью и уверенностью. – Не раздумывай, завтра жесадись в самолет и возвращайся в Нью-Йорк. Можешь остановиться у меня.

– Я не могу уехать. Он мой муж. И у него сейчас трудноевремя.

Противоречивые чувства пробудились в Сирине, и она изо всехсил противилась Тэдди.

– Тогда отправь сюда Ванессу, пусть поживет здесь, покаты не убедишься, что он полностью очистился.

Сирина вновь заплакала.

– О, ради всего святого, Сирина… Что с тобой творится?Пытаясь найти ответ на этот нелегкий вопрос, Сирина чувствовала, как понемногусходит с ума.

– Я так расстроена и напугана, что не могу Нормальнодумать.

– Это я уже понял.

Но об остальном он не имел ни малейшего понятия.

– Я беременна.

Тэдди тихонько свистнул.

– Проклятие! – Затем после недолгой паузы сказал:– Слушай, сейчас ложись и отдохни. Я позвоню тебе завтра утром.

Но прежде чем он позвонил, утром следующего дня в Нью-Йоркеразразилась буря. Из госпиталя, где проходил детоксикацию Василий, кто-тосообщил об этом прессе. Эта весть мгновенно перелетела через океан и маленькой,но очень недоброй статьей появилась в американской печати. Службарецензирования прессы Маргарет Фуллертон с нарочным прислала ей вырезку этойстатьи. Прочитав, она пришла в ярость и одновременно испытала восторг.

– Мало того, что она спекулировала нашим именем и еефотографии были развешаны по всему Нью-Йорку, теперь она вышла замуж за этобесполезное дерьмо и бездельника. Ради всего святого, Тэдди, чего нам теперьеще ждать? – Мать позвонила ему в восемь утра. – Ты еще поддерживаешьконтакты с этой женщиной?

– Я звонил ей только вчера вечером.

– Не понимаю тебя, Тэдди.

– Послушай, черт подери, она ведь родня мне. К тому жесейчас у нее очень трудное время.

Но на этот раз Тэдди было трудно защищать Сирину. Онасделала неудачный выбор. Разумеется, не ее вина, но пресса редко склонна кдоброте, и эта небольшая заметка в газете доставит ей немало волнений. И ей, и,что еще важнее, Ванессе. В одном мать была права – в отношении Василия, но никакне его жены.

– Она вполне заслужила все эти мучения. И позволю себенапомнить: никакая она тебе не родственница. Твой брат умер. Она вышла задругого – за эту шваль.

– Для чего ты позвонила мне, мама? – Говорить былоне о чем. Тэдди не собирался оправдывать Василия и тем более обсуждать сматерью Сирину. – В отношении Василия Арбаса ты права. Что же касаетсяСирины – давай не будем говорить об этом.

– Удивлена, как это у тебя хватает терпения, Тэдди.Думаю, ты спятил. Во всяком случае, в отношении нее. Она, должно быть, васокрутила, судя по тебе и твоему брату.

– У тебя есть еще что-нибудь?

– Нет, за исключением того, что можешь передать ей, чтоесли она когда-либо или кому-либо упомянет нашу фамилию или же заявит о своейпрежней связи с моим сыном, то я подам на нее в суд. Эта ведьма, Доротея Керр,больше не станет соваться в это дело. Как я понимаю, Принцесса, – в голосеее звучало издевательство, – вышла в отставку.

– Временно.

– Не сомневаюсь, шлюхи в любой момент способнывозобновить работу.

При этих словах Тэдди положил трубку и позвонил Сирине. ВЛондоне приближался полдень, Сирина чувствовала себя лучше, чем накануне. Всеутро она успокаивала Ванессу. Сирина сказала Тэдди, что, когда разговаривала сВасилием в госпитале, тот уже отчасти пришел в себя.

– Значит, ты не едешь домой? – с болью в голосеспросил Тэдди.

– Пока нет.

– Держи меня в курсе. Если не позвонишь через несколькодней, я сам перезвоню тебе.

После разговора с Тэдди Сирина вернулась в комнату Ванессы,чтобы выслушать новые жалобы дочери на Василия. Эти несколько дней сталикритическими.

– Я его ненавижу! Хочу, чтобы ты вышла замуж за Тэддиили за Андреаса.

– Мне очень жаль, что ты так относишься к Василию,Ванесса.

У Сирины вновь навернулись слезы, она постоянно разрываласьмежду ними. Ванесса как-то странно посмотрела на мать и спросила:

– У тебя правда будет ребенок?

Сирина кивнула:

– Да.

Теперь прибавилась еще одна проблема. Все стало необычносложным. Даже вспомнить невозможно, когда в последний раз она жила безсложностей.

– Тебя это расстраивает?

Ванесса задумалась ненадолго, затем взглянула на мать: