Давайте поднимется на второй этаж мимо свернутого старогопожарного рукава, дремлющего за стеклом. Проследуем дальше, оставив за спинойтелефон-автомат с пожелтевшей от времени табличкой «НЕ РАБОТАЕТ». На третьемэтаже к запаху речного тумана прибавляется аромат куриного супа, греющегося начьей-то плитке (состояние провода проверено и одобрено Морти Файном илиДжорджем Смитом, дневным управляющим).

Запах идет из номера 307. Если мы проникнем туда череззамочную скважину (магнитных ключей-карточек в отеле «Нельсон» никогда не былои не будет), то увидим семидесятилетнего Эндрю Райлсбека, лысеющего,худощавого, добродушного. Когда-то он продавал пылесосы компании «Электролюкс»,но те дни в далеком прошлом. То были его золотые годы.

Мы можем подумать, достойный кандидат в «Макстон», но ЭндиРайлсбек знает и этот дом престарелых, и ему подобные.

Ему это не подходит, благодарю покорно. Он любит общение, ноне хочет, чтобы кто-то указывал, когда надо ложиться спать, когда вставать,когда можно пропустить стопочку виски. В «Макстоне» у него есть друзья, он кним часто захаживает и время от времени ловит на себе хищный взгляд нашегообщего друга Шустрика. Не раз и не два Энди Райлсбеку приходила в голову мысльо том, что мистер Макстон с радостью бы продавал трупы своих пациентов на мыло,если б смог заработать на этом пару баксов.

Нет, нет, Энди Райлсбека вполне устраивает и третий этажотеля «Нельсон». У него есть плитка, бутылка горячительного, четыре колодыигральных карт и возможность разложить большой пасьянс, если дрема забудет заглянутьк нему в дверь.

В этот вечер он сделал три порции куриного супа «Липтон»решив пригласить на обед Ирвина Торнберри. А потом они могли прогуляться в«Лакиз», выпить по бутылочке пива. Энди проверяет суп, кивает, убедившись, чтотемпература его устраивает, вдыхает пряный аромат. У него есть и подсоленныесухарики, которые так хороши с куриным супом. Он выходит из номера, чтобыподняться этажом выше и постучаться в дверь Ирва, но тут ноги Энди врастают вземлю, настолько его поражает открывшаяся картина.

А видит он старика в бесформенном синем халате, которыйуходит прочь с подозрительной быстротой. Из-под халата видны ноги, белые, какбрюхо карпа, с синими варикозными венами. На левой ноге — ворсистый шлепанец вчерную и желтую полосы. Правая — босая. И хотя наш новый знакомый в этом неуверен (все-таки перед ним спина), Энди полагает, что раньше никогда этогочеловека не видел.

Опять же, проходя коридором третьего этажа, он пытаетсяоткрыть каждую дверь. Пробует, повернется ли ручка. Как вор.

Гребаный вор.

Да-да. И хотя этот человек — глубокий старик, определенностарше Энди, и одет так, словно только что встал с постели, версия, что он —вор, кажется нашему новому знакомому все более убедительной. Даже достаточновеский аргумент: с босой ногой на улицу ему не выйти, не может взять верх надинтуитивной догадкой.

Энди открывает рот, чтобы спросить: «Могу я вам чем-нибудьпомочь?» или «Кого-то ищете?». Но передумывает. Не нравится ему этотнезнакомец. От него так и веет злобой и опасностью. Да и халат с карманами(Энди это видит), вдруг в одном из них оружие? Воры не всегда вооружены, Ho…Старик огибает угол и исчезает. Энди стоит на месте, прикидывая варианты. Будьу него в номере телефон, он бы позвонил вниз, предупредил Морти Фаина, нотелефона нет. Что же делать?

Короткие мысленные дебаты заканчиваются тем, что Энди нацыпочках подходит к углу и выглядывает из-за него. За углом — тупик с тремяномерами. На дверях таблички: 312, 313 и в самом конце — 314. В 314-м мужчинаживет с весны, но Энди знает лишь его имя и фамилию: Джордж Поттер. Эндиспрашивал о нем Ирва и Гувера Далримпла, но Гувер вообще ничего знал, да и Ирв— немногим больше.

— Ты должен знать, — настаивал Энди (разговор этот имелместо быть в конце мая или начале июня, примерно когда закрылся «Бакхед лодж»,ресторан-бар на первом этаже). — Я видел тебя с ним в «Лакиз», вы пили пиво.

Ирв приподнял одну кустистую бровь.

— Видел, как мы пили пиво? Ты кто? — проскрипел он. — Моягребаная жена?

— Я просто констатирую факт. Когда пьешь пиво с человеком, очем-то говоришь…

— Обычно — да. Но не с ним. Я сел, поставил кружку и восновном прислушивался к своим мыслям. «Что вы думаете о шансах „Пивоваров“ вэтом году?» — спросил я. «Они проиграют, — ответил он. — Как и в прошлом.Вечером я могу поймать трансляцию матчей „Кабс“[77] на своем ра-дио…»

— Он так и сказал? Ра-дио?

— Я же так не говорю. Ты хоть раз слышал, чтобы я сказал«ра-дио»? Я говорю, «радио», как и любой нормальный человек. Хочешь слушатьдальше или нет?

— Похоже, слушать особенно нечего.

— Ты прав, приятель. Он говорит: «Вечером я могу пойматьтрансляцию матчей „Кабс“ на своем ра-дио, и мне этого достаточно. Ребенком явсегда ходил на стадион „Ригли“ со своим отцом». Так что я выяснил, что он изЧикаго, а в остальном — по нулям.

У Энди возникла мысль, что в коридоре третьего этажа онвидит спину Поттера, но мистер Джордж «Сам-По-Себе» Поттер высок, шесть футовчетыре дюйма, волос у него на голове, хоть и седых, предостаточно. Мистер ОдинШлепанец ниже и сутулился, как жаба («Ядовитая жаба», — тут же уточнил для себяЭнди).

«Он там, — думает Энди. — Гребаный вор в номере Поттера,может, шарит по ящикам в поисках денег и ценностей. А может, собирается украстьрадио Поттера. Его гребаное ра-дио».

Но ему-то что? Проходишь мимо Поттера по коридору, говоришьему «доброе утро» или «добрый день», а в ответ слышишь какое-то невнятноебормотание. Вежливости ни на цент. И в «Лакиз» он всегда пьет пиво один,устроившись за столиком, который стоит позади музыкального автомата.

Можно, конечно, присесть рядом, что и сделал Ирв, но какойот этого прок, если не удастся поболтать? Так на фига ему, Эндрю Райлсбеку,навлекать на себя гнев этой ядовитой жабы в халате из-за этого старого ворчуна,от которого и слова доброго не услышишь?

Ну…

Потому что здесь его дом, пусть и не слишкомпрезентабельный, вот почему. Потому что, если видишь какого-то безумногостарого пердуна, который хочет украсть чужие деньги или переносное ра-дио,негоже поворачиваться спиной и уходить. Да, незнакомец ему не понравился, ноэто не означает, что тот может вести себя как заблагорассудится. Нельзядопускать…

Внезапно Энди Райлсбека осеняет. Его догадка близка кистине, насколько это возможно. Допустим, этот тип с улицы? Допустим, один изстариков, проживающих в «Центре Макстона»?