Оставим пока редких высокоранговых и вернёмся к нашим подросткам. Тем временем женщины, да и мужчины тоже, вместо настоящих ценностей прививают парню суррогатные. Вместо того, чтобы растить лидера, пассионария, растят человека, который пределом мечтаний видит создание себе максимально сладкой жизни. Ориентирован на покупку ненужных, но очень дорогих вещей, особенно в кредит. Кому это выгодно — объяснено в главе «Феминизм». Ненужная модная техника, дорогие курорты, шикарные автомобили и т. п. становятся самоцелью. Я понимаю, если человек для видеомонтажа или систем проектирования покупает навороченный компьютер. Но когда это делается для лазания по интернету, возникает вопрос целесообразности. Ну а платить за бренд — это самая классная разводка лохов, которую только можно придумать. И самая демонстративная. Но ведь лохи идут, да ещё хвалятся друг перед другом, кого на большую сумму развели! Такое стремление к роскоши и комфорту есть болезненное копирование женского инстинктивного поведения — стремления создать максимальный комфорт здесь и сейчас.

В матриархальной семье, в матриархальном обществе мужчине прививается женское мировоззрение. Входя в конфликт с врождёнными мужскими поведенческими программами, это мировоззрение искажается, уродуется по сравнению с таковым у женщины. Примерно так же, как если слону приделать журавлиные ноги. В результате получается не мужчина и не женщина. Мужские выигрышные способности в нём не развили, даже подавили, а женские положительные черты не привились, так как для них нет субстрата. В итоге мужчина сочетает в себе худшие мужские черты, не подавленные мужским воспитанием, и худшие женские. А потом такой гомункул Франкенштейна начинает воспитывать своих детей.

Судьба пай–мальчиков и безвольных тюфяков идёт по стандартной программе. Пай–мальчика учат всем угождать. Он обязан всем нравиться, а если вдруг кому–то не понравился, за это следует выволочка от мамаши. Любой конфликт, даже самый малейший, вгоняет мальчика в депрессию, ведь он не справился с главным наставлением — быть милым для всех. То, что нравиться абсолютно всем вокруг может только пятитысячная купюра, мальчишке не говорят. О том, что есть люди, которые наслаждаются, поливая других дерьмом, скандаля и конфликтуя, ему не сообщают. Даже о существовании банальных завистников ему неизвестно. Мальчишке бы прочитать сказку о мельнике, мальчике и осле — но этой информации у него тоже нет.

Безвольный тюфяк окружён заботой и лишён всяческих хлопот. Бабушка водит его за руку (вплоть до совершеннолетия) и оберегает от любых проблем. Никто его ничем не нагружает: ни знаниями, ни спортом, ни какими–то полезными умениями. Любознательность стремится к нулю. Способность занять себя полезным делом залезла под плинтус.

Среднестатистический пацан на этом этапе развития обычно вне школы существует в группе сверстников, живущих по соседству. Очень повезёт, если эти ребята окажутся более–менее нормальными, а не малолетними преступниками, алкоголиками или наркоманами. Что же касается завоспитанных детей, у которых ранговый инстинкт задавлен и затоптан, то они чаще всего либо вообще не контактируют со сверстниками, либо становятся низкоранговыми изгоями. Особенно если не имеют каких–то суррогатных качеств, которые могли бы повысить их ранг (высокое положение или богатство родителей, например). Отдавать дитятку в секцию бокса или баскетбола мамаша боится — контактные виды спорта, кровиночку заломают! Может отдать сыночка в кружок танцев или музыкальную школу, где мальчик оказывается в кругу таких же отверженных детско–подростковой средой омег.

В результате получаются низкоранговые, закомплексованные мужчины, не имеющие никаких навыков существования вне стерильных, тепличных условий. Хорошо, если мальчик реально талантлив и становится известным танцором или музыкантом. Или он умён и из него получается учёный, востребованный врач, конструктор, писатель, политик. Но чаще всего этого не происходит. Формируются забитые омеги, либо высокопримативные мужчины разного ранга — выходцы из неблагополучных семей, воспитанные улицей. Самая ценная прослойка общества — ВРНП мужчины — не складывается.

Таким образом, на этапе внешнего авторитета в матриархальном обществе этим самым «авторитетом» чаще всего является либо стервотётка (училка, мать–разведёнка или доминирующая над забитым низкоранговым мужем), либо бабораб–отец, брат, дядя, отчим. Вместо того, чтобы развивать природные мужские данные, мальчишка перенимает худшие женские черты поведения.

Как должно быть?

Сохраняется требование полной, крепкой семьи и постоянного мужского воспитания, основанного на личном примере взрослого мужчины. Поскольку мальчику требуется внешний авторитет, очень хорошо, если среди близких родных или знакомых мужчин найдётся человек, который мог бы стать этим самым авторитетом для мальчика. Высокоранговый низкопримативный мужчина. Если он имеет возможность научить мальчишку мужским занятиям (самообороне, стрельбе, выживанию в дикой природе и т. п.), то ещё лучше.

Необходимо выводить мальчика из–под женского контроля. Как можно больше времени он должен проводить с мужчинами. Функции матери на этом этапе заключаются только в уходе (вначале периода) и помощи в решении каких–то бытовых проблем (на позднем). Все остальные трудности мальчик должен решать самостоятельно. Конечно, если это не серьёзная болезнь или физическая угроза. Обязательна поддержка самостоятельности как в мышлении, так и в поступках.

Обычай в определённом возрасте выводить мальчиков из–под влияния женщин имеет очень древнее происхождение. Считается, что он возник в Спарте, но на самом деле гораздо раньше — не позже начала периода варварства. Он был ещё в период материнского права.

В племенах Меланезии мальчики по достижении определённого возраста покидают материнский дом и живут отдельно мужским общежитием. С этого периода мальчик не имеет права не только разговаривать, но даже просто видеться с матерью и сёстрами. Если он видит мать или сестру, то должен всячески избегать контакта с ними вплоть до того, чтобы убежать и спрятаться. В племенах Новой Каледонии прятаться при подобной встрече должна сестра, а брат обязан отвернуться от неё и пройти мимо. Всё это поддерживается строгими традициями, а нарушение «предписаний» карается.

В литературе эти меры описываются как противоинцестные. Однако это не так. Для того, чтобы избежать инцеста, вовсе не обязательно запрещать матери и сыну, брату и сестре даже видеться и разговаривать. Достаточно запретить сам половой акт. Кроме того, в тех же самых племенах существуют дни (праздники), когда инцестная связь разрешена в виде оргий. Какой тогда смысл в этих ограничительных мерах, если они постоянно нарушаются, причём на «законных» основаниях? Вне всякого сомнения, такая строгая изоляция мальчика от женщин нужна для того, чтобы исключить всякое женское влияние на него. Причём исключить влияние именно родственное, то есть самое сильное, настойчивое и действенное. Если здесь и есть противоинцестная роль, то она вторична. Первична же задача вывести мальчиков из–под влияния матери и сестёр.

Именно такая задача подтверждается тем, что в некоторых племенах взрослому мужчине запрещено контактировать также и с тёщей. Форма запрета такая же: на любые контакты, будь то встречи (даже случайные), разговоры наложено строгое табу. Тёща не является кровным родственником мужчины, и такой запрет невозможно даже за уши притянуть к антиинцестным. Тогда какая его роль? Очень простая: высвободить мужа (главу молодой семьи) и всю семью из–под влияния доминирующей пожилой женщины. Тёща не должна иметь никакого касательства к новой семье вообще и мужчине в частности. Такой порядок встречается очень часто у народов, живущих как в позднем периоде дикости, так и на всём протяжении периода варварства. Мягче он становится только тогда, когда окончательно формируется патриархальная семья (поздняя стадия варварства и период цивилизации). У некоторых племён мужчине запрещено общаться не только с тёщей, но и с тестем. Понятно, что уж тут притягивать инцест совсем глупо.